Марк Олшейкер - Охотники за умами. ФБР против серийных убийц

Дэвис оказался огромным неуклюжим детиной лет тридцати с небольшим, ростом в шесть футов и пять дюймов. Он был чисто выбрит и опрятно одет.

— Я в невыгодном положении, Чарли, — начал я. — Даже не знаю, что ты натворил.

— Убил пять человек, — ответил заключенный.

Я попросил его описать места преступлений и рассказать, что он делал с жертвами. Оказалось, что неполный рабочий день Дэвис служил водителем на «скорой помощи». Он задушил женщину, положил ее у дороги, там, где обычно ездил, сделал анонимный звонок, сам на него ответил и подобрал тело. Когда он клал задушенную на носилки, никто не мог и подумать, что убийца рядом. Дэвиса воодушевляло собственное самообладание, а подготовка преступления щекотала нервы. Любые сведения, проливающие свет на способ совершения преступления, всегда оказывались крайне полезными для нас.

— Способ убийства — удушение — подсказал мне, что Дэвис — спонтанный убийца, а изначально у него на уме было изнасилование.

— Да ты настоящий фанат полицейских, — заявил я ему. — И сам не прочь стать копом, чтобы помыкать другими, а не быть на посылках, что явно ниже твоих способностей.

Дэвис рассмеялся и признался, что его отец был лейтенантом полиции.

Я попросил его описать МО. Он обычно следовал за симпатичной молодой женщиной и замечал, что она оставляла машину на стоянке, скажем, у ресторана. Через отца устраивал проверку номерного знака. А когда выяснял фамилию владелицы, звонил в ресторан и, позвав намеченную жертву к телефону, говорил, что она забыла выключить фары. Когда та выходила на стоянку, набрасывался, запихивал в свою или ее машину, надевал на нее наручники и уезжал. Дэвис подробно, почти смакуя, рассказывал о каждом из пяти убийств. Вспоминая о пятом, он признался, что изнасиловал жертву на переднем сиденье — деталь, о которой он упоминал впервые.

В этот момент я его перебил:

— А теперь, Чарли, я сам расскажу кое-что о тебе. У тебя были проблемы в отношениях с женщинами. Ты сильно нуждался в деньгах, когда убил в первый раз. Тебе было под тридцать. Ты знал, что твои способности выше той работы, которую ты выполнял. Так что жизнь была для тебя сплошным разочарованием.

Он сидел и кивал головой. Давай, мол, давай. Пока ничего гениального я не произнес и предположить все это не составляло никакого труда.

— Ты сильно пил, — продолжал я. — Занимал деньги. Поколачивал женщину, с которой жил (он не говорил мне, что с кем-нибудь жил, но я чувствовал, что моя догадка верна). А по вечерам, когда становилось совсем невмоготу, выходил на охоту. Со своей подружкой ты разделаться не решался, так что приходилось искать, на ком вымещать обиду.

Я заметил, как красноречиво изменилась его поза, и, опираясь на скудную информацию, продолжал:

— Но последнее убийство было куда менее жестоким. Жертва сильно отличалась от остальных. И после того как ты ее изнасиловал, ты позволил ей одеться. Накрыл голову. И в отличие от других случаев не радовался тому, что совершил.

Когда к тебе начинают прислушиваться, значит, в твоих словах что-то есть. Я вынес это из разговоров в тюрьмах и умел использовать при опросах заключенных. И теперь видел, что полностью завладел вниманием Дэвиса.

— Она сказала тебе нечто такое, от чего тебе не захотелось ее убивать, но ты все равно убил.

Внезапно Дэвис стал красным как свекла и, казалось, впал в транс. Я мог свободно читать его мысли: он снова видел картину убийства. Немного поколебавшись, он признался, что женщина заговорила о муже — сказала, что тот очень болен, может быть, даже умирает, и она о нем сильно беспокоится. Не исключено, что с ее стороны это было уловкой, а может, и нет — этого я не знал. Но совершенно очевидно, что ее слова подействовали на Дэвиса.

— Я же не прятал лица. Она меня видела. Я был вынужден ее убить.

Несколько секунд я хранил молчание, потом заговорил снова:

— Ты ведь у нее что-то взял?

Дэвис опять кивнул и рассказал, что залез к женщине в кошелек и достал из него фотографию, на которой она была изображена с мужем и ребенком во время празднования Рождества.

До этого разговора я Дэвиса никогда не встречал, но теперь у меня в голове стало складываться о нем представление.

— Ты и на кладбище ходил, Чарли?

Дэвис вспыхнул, и это убедило меня, что он следил за газетами и знал, где похоронена жертва.

— Ты пошел, потому что после последнего убийства тебе сделалось тошно. Что-то принес с собой и положил на могилу.