Марк Олшейкер - Охотники за умами. ФБР против серийных убийц

Мое первое столкновение с законом случилось, когда мы с приятелем по братству пригласили двух шикарных девиц, которых встретили возле дома для незамужних матерей. Они выглядели явно старше своего возраста. Мы остановились у бара, и я пошел покупать упаковку с шестью бутылками пива.

— Ну-ка, покажи ксиву! — потребовал бармен, и я показал фальшивую, но отлично сделанную карточку «Селектив сервис». [7] Специальное ведомство, созданное в 1940 г. с целью Призыва американцев на военную службу. Распущено администрацией Р. Никсона в начале 70-х гг. — Прим. ред. По своему опыту вышибалы я знал, каких ошибок и подвохов следовало опасаться при предъявлении фальшивых документов.

— Из Бруклина, да? — буркнул бармен, посмотрев на карточку. — Вы, бруклинцы, все там сукины дети.

Я что-то хмыкнул; все головы в баре повернулись в нашу сторону, и я понял, что у нас много свидетелей. На улице я повернул к стоянке и, попивая пивко, мы покатили дальше. Внезапно раздалась полицейская сирена.

— Вон из машины! — приказал остановивший нас коп.

Мы вылезли, и он принялся нас обыскивать. Даже тогда я понимал, что это незаконно, но рта не раскрывал и помалкивал. Когда полицейский наклонялся, передо мной маячили рукоятка револьвера и полицейская дубинка. И на мгновение в голове мелькнула шальная мысль: схватить дубинку, огреть копа по голове, забрать револьвер и удрать. К счастью, я не поддался соблазну. Но понимая, что очередь вот-вот дойдет до меня, потихоньку вытащил карточку из бумажника и пихнул в трусы. Нас всех четверых отвезли в участок и развели по кабинетам. И я изрядно трясся от страха, полагая, что снова начнут обыскивать.

— Скажи-ка, сынок, — обратился ко мне другой полицейский, — у тебя в баре спрашивали документы? Если нет, придется туда подъехать. С тем барменом у нас уже были проблемы.

— Там, откуда я приехал, мы не привыкли стучать на людей. С детства не приучены! — Я играл Джорджа Рафта, а сам думал: «Конечно, он спрашивал документы, и я показал фальшивую карточку». Тем временем липовая ксива соскользнула вниз и колола причинное место. Я понятия не имел, собираются ли нас для обыска раздевать, но постоянно помнил, что здесь у них, на границе, бог знает что на уме. Я быстро оценил положение и прикинулся больным: мол, скрутило живот — хочу в туалет.

Меня отпустили одного, без провожатого, но я вдоволь насмотрелся всяких фильмов и, войдя в дверь и взглянув на зеркало, испугался, что полицейские наблюдают за мной с его обратной стороны. Поэтому прижался к боковой стене и, запустив пятерню в штаны, выудил карточку. Согнулся над раковиной: если смотрят, пусть думают, что меня рвет. Заскочил в кабинку и спустил карточку «Селектив сервис» в унитаз. Из туалета я выходил намного увереннее. Все дело кончилось штрафом в сорок долларов и испытательным сроком. Другое столкновение с бозменской полицией произошло, когда я учился на втором курсе, и было серьезнее первого.

С тремя приятелями мы собрались на родео: двумя, как и я, с Востока, третьим — местным, из Монтаны. Поехали на «студебекере» 62-го года выпуска и опять прихватили в машину пивка. За рулем был малый из Бостона, я — справа, на переднем сиденье, а между нами устроился местный. Снег сыпал, точно небо прорвало. Короче, мы проскочили запрещающий знак и — можете представить — тут же напоролись на копа. В Монтане они меня просто преследовали. Обычно жалуются: когда полицейский нужен, его не дозовешься. Где-нибудь, может, и так.

Но только не в Монтане в 1965 году.

И этот придурок, мой приятель по братству, — я даже не сразу поверил, — вздумал не останавливаться! И полетел дальше с преследующим копом на хвосте.

Каждый раз, как мы сворачивали за угол и на секунду-другую исчезали с глаз полицейского, я швырял банки с пивом из машины. «Студебекер» несся вперед, и мы уже были недалеко от дома. И тут — бум-бум-бум — мы угодили в дорожную ловушку: полицейский, должно быть, сообщил по рации, что преследует нарушителей. Придурок-водитель стал объезжать ловушку справа по чьему-то газону, а я все время кричал:

— Остановись! Выпусти меня из машины!

Но он упрямо жал на газ. Автомобиль заносило — снег валил все сильнее. Позади нас выли сирены.

Впереди показался перекресток, приятель затормозил, нас развернуло на 360 градусов, дверцы распахнулись, и меня выкинуло наружу. Зацепило дверью и еще какое-то время волочило задом по дороге.

Кто-то крикнул:

— Смываемся!

И мы побежали — все в разные стороны. Я оказался в переулке и, заметив у тротуара грузовичок-пикап, залез внутрь. Черную шляпу я выбросил на бегу. На мне была двусторонняя куртка, и для маскировки я вывернул ее наизнанку. А сам трясся, боясь взглянуть в запотевшее стекло. И все время думал: «Меня заметят, черт возьми, меня сейчас заметят». И еще я боялся, что с минуты на минуту вернутся хозяева грузовичка. Здесь, на границе, должно быть, у всех под рукой оружие. Наконец, решившись, я расчистил на запотевшем стекле крохотный кружок и выглянул наружу. У брошенной нами машины суетились полицейские: сверкали мигалки, рвались с поводков служебные собаки — короче, происходило все, что положено. И вдруг все они двинулись по переулку — фонари осветили пикап. Я чуть не обмочил штаны. Но меня не нашли — представьте себе, прошли мимо!