Дэвид Моррелл - Защитник

— Согласен.

— Что?

— Ты ничем мне не обязана, но я согласен со всем остальным, что ты сказала. Я не прошу тебя уйти.

— А что...

— Я должен предупредить тебя.

— Предупредить?

— Я говорил тебе о том, что произошло со мной там, в подвале у Карен. Во время пожара.

Джэми озадаченно посмотрела на него, ожидая продолжения.

— Я потерял контроль над собой.

— Со всеми бывает. Тебе пришлось столкнуться с большим количеством проблем.

— Нет, — возразил Кавано. — Стресс всегда был моим естественным состоянием. Он дарил мне вкус к жизни. Но... видимо, теперь это не так, — добавил он, почувствовав, как рот его пересох.

Джэми внимательно посмотрела на него.

— Пять лет в «Дельте» и еще пять лет в «Службе защиты» я жил ощущением боя. Физические ощущения, которые большинство людей сочтут ужасными, доставляли мне удовольствие. Я с нетерпением ждал каждого нового выброса адреналина. Я любил это состояние.

Кавано продолжал говорить, стараясь держать дыхание под контролем.

— Однажды я охранял одного из руководителей «Форчун Файв Хандред». Это был самый настоящий наркоман, сидевший на кофеине и никотине. Он выкуривал в день две пачки сигарет без фильтра и выпивал четырнадцать чашек крепкого кофе, называя все это «ракетным топливом». Он говорил, что такой режим позволяет ему думать быстрее, четче и продуктивнее. Он любил то состояние, в которое его приводили кофе и сигареты. Однажды утром в Брюсселе, когда я дежурил у двери его номера-люкс, я услышал, как что-то упало и что-то разбилось. Вместе со мной работал другой защитник. Пока он следил за коридором и вызывал подмогу, я вбежал в номер. Клиент лежал на полу. При падении он опрокинул тележку с завтраком, отсюда и звон.

— Он был мертв?

Кавано почувствовал, что каждая следующая фраза вылетает у него быстрее предыдущей.

— Сначала я подумал, что да. Однако потом я увидел, что он моргает. Зрачки его глаз были расширены до невозможности. Я кинулся к телефону и вызвал врача, работавшего с нами по договору, а потом вернулся к клиенту. Беспокоиться, что его отравили, не было причин. Мы охраняли его от похищения, а не от убийства. Но надо было как-то поговорить с ним. «Вам не кажется, что вас отравили?», — спросил я. Он помотал головой. Нет. «Может, у вас сердечный приступ?» Клиент снова помотал головой, а потом сказал: «Инсульт. Тошнит. В глазах все кружится, пол будто ходуном ходит». Я нащупал у него пульс. Сто пятьдесят. Теперь я понял, что с ним произошло, и оставалось только дождаться врача, чтобы он подтвердил мою догадку.

— И что же с ним произошло?

Кавано почувствовал пульсацию в висках.

— Передозировка кофеина и никотина. Он в течение многих лет подхлестывал свое тело, и оно дошло до предела возможностей. Врач дал ему успокоительное и направил на программу детоксикации организма.

— Эта детоксикация дала результаты?

— Возможно, она спасла ему жизнь. Но результаты приступа были необратимыми. Организм установил собственный механизм защиты. Стоило этому человеку постоять рядом с курящим и сделать несколько вдохов, организм выдавал гиперреакцию, и этот человек оказывался в предобморочном состоянии. Стоило ему отхлебнуть один-два глотка кофе из чужой чашки, заметь, кофе без кофеина, в котором на самом деле всегда остается немного кофеина, и его сердце начинало стучать как отбойный молоток.

Джэми нахмурилась.

— К чему ты клонишь?

— Адреналин, — сказал Кавано и почувствовал, как ноги становятся резиновыми. — Он действует на меня прямо сейчас. До того, как я вошел в дом Карен, я радовался этому. Но теперь... — Рот Кавано пересох настолько, что он с трудом говорил. — Я должен сказать тебе это. Предупредить... То, что случилось со мной в подвале у Карен...

Следующую фразу он еле выдавил. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь скажет такое.

— Возможно, я больше никогда не смогу этим заниматься.

Джэми некоторое время молчала.

— Ты хочешь уехать в Вайоминг?

— Нет. Я... Да. Я хочу вернуться в Вайоминг, — наконец ответил Кавано.

Джэми с удивлением посмотрела на него.

— Я в замешательстве, — добавил он, удивляясь, что говорит такое о себе. — Я боюсь, что внутри меня что-то сломалось, и хочу вернуться в Джексон-Хоул, и никогда не выбираться оттуда. Но если я сдамся и спрячусь, я потеряю уважение к себе, как и уважение с твоей стороны, и со стороны любого другого человека. Как я могу уйти, если в результате погибнет Джон? Он бы не влез в это дрянное дело, если бы не я. Если его убьют...