Дэвид Моррелл - Любой ценой

Он быстро прошагал мимо нее и ринулся вниз по лестнице.

— Проверить все помещения! — приказал он дежурившим внизу. — И самое главное — Монастырь! — У одного из часовых взял пистолет, девятимиллиметровый «Зиг-зауэр», посмотрел, на месте ли обойма, сунул во внутренний карман пиджака и выбежал во двор.

По аллеям, освещая пространство фонариками, рыскали охранники, заглядывая чуть ли не под каждый куст.

Слева от Белласара раздался звон разбитого стекла. А затем приглушенные крики. Наконец торжествующий голос возвестил:

— Мы нашли его! Он здесь!

Ничего не понимая, Малоун сонно смотрел на ворвавшихся в солярий охранников. Застекленная дверь не была заперта, но они ударили в нее с такой силой, что разбили вдребезги. Вдобавок вылетели два оконных стекла. Кроша тяжелыми ботинками осколки, они бросились к дивану, сволокли его на пол, а затем поставили на ноги.

Малоун щурился. Фонари светили прямо в глаза. Включить свет никто из этих придурков не догадался, однако ему удалось заметить, что на него направлены также и дула пистолетов.

— Что случилось?

Один из охранников, стоявший у двери, снова крикнул:

— Мы нашли его! Здесь!

— Черт возьми, что происходит? — пробормотал Малоун сонным голосом. — Почему вы... — Луч фонаря слепил настолько, что он даже не видел, кто перед ним стоит. Попытавшись отвести от лица фонарь, Малоун тут же получил жестокий удар этим фонарем по лицу.

Перед глазами поплыли радужные пятна. Он сделал шаг вперед, и его схватили за руки. Только сейчас кто-то включил верхний свет.

— Где он? Покажите мне этого сукина сына! — услышал он голос Белласара.

Красивое лицо итальянца подергивалось от злобы и казалось отвратительным.

— Первый наш разговор состоялся, когда ты был привязан к стулу. В обоссанных штанах. — Тяжело дыша, Белласар надевал кожаные перчатки.

— Я по-прежнему не понимаю, что происходит, — сказал Малоун.

— Заткнись! — Белласар нанес ему короткий удар в челюсть.

По-видимому, очень сильный. Голова Малоуна запрокинулась. На мгновение он снова увидел цветные пятна. В ушах зазвенело. По подбородку потекла кровь и закапала на пол. К глубокой пульсирующей ране, которую оставил фонарь на левой скуле, добавилась разбитая губа.

— Помнишь, что я сказал, когда увидел лужу мочи под твоим стулом? Забыл, наверное. Напоминаю. Было сказано дословно следующее: «Дурак. Зачем ты отказался принять мое предложение?» — Голос Белласара дрогнул. — Но я проявил великодушие и подарил тебе второй шанс, предупредив при этом. Ведь я тебя предупреждал, верно? — Он снова ударил Малоуна, еще сильнее. — Так вот, третьего шанса я не даю никому.

Охранники едва удержали Малоуна на ногах.

Потребовалось несколько секунд, чтобы мир перестал вращаться.

— Но тогда у тебя была хотя бы причина, — с трудом проговорил Малоун. — А сейчас чего ты взбесился? И вообще, бить человека, которого держат за руки, это очень подло.

— А дурачить меня, по-твоему, не подло?

— Не понимаю, что значит — дурачить?

— Тебе что, двери недостаточно? Обязательно нужно было вылезать через окно библиотеки? Зачем ты это сделал?

— Какого окна? Ты хотя бы понимаешь, какую чушь несешь?

— Ты отрицаешь, что был в библиотеке?

— Конечно, я там был! Ты так заинтриговал меня этой историей с Данте и Беатриче, что я решил прочитать эту книгу. Не веришь? Давай устроим викторину. Вопрос первый. В чем была Беатриче, когда Данте впервые ее увидел? Ответ: в красном платье. Можешь задать еще вопросы. Например, о цвете ее платья, когда он увидел ее в следующий раз. Это было белое платье! А потом он увидел ее в церкви! А после она была в...

— Почему же приоткрыто окно в библиотеке?

— Понятия не имею. Это вопрос из другой викторины.

— Но охранник не видел, когда ты выходил оттуда.

— Надо же, какое совпадение. Я его тоже не видел. — Малоун сделал паузу, — Прикажи этим ублюдкам отпустить мои руки. Я не буду ни на кого бросаться.

Белласар чуть заметно кивнул. Охранники отпустили Малоуна и отошли в сторону.

— Почитав о Данте и Беатриче, я неожиданно почувствовал вдохновение. — Он замолчал, вытаскивая носовой платок, чтобы промокнуть на лице кровь. — Мне захотелось немедленно что-то написать по памяти. Я пришел сюда, сделал набросок, и меня потянуло в сон. Прилег на диване. Вот и все. А потом сюда ворвались твои штурмовики. Что и говорить, храбрецы — десять против одного безоружного, вдобавок спящего. Разбили зачем-то дверь...