Дэвид Моррелл - Любой ценой

Подступившие сумерки скрадывали тени. Джеб включил фары, которые высветили увитые лианами деревья.

— Нет.

— Все-таки нет?

— Я сочувствую этой женщине, — негромко проговорил Малоун, — но я ее не знаю. Для меня она просто лицо на обложке. Спрашивается, какое она имеет ко мне отношение?

— Ты не хочешь ей по...

— Я не хочу связываться с вами, ребята.

— Даже если это дает возможность отомстить Белласару?

— Я сделаю это сам. Без посторонней помощи.

— Ну что за дела! Неужели ты способен сейчас просто отойти в сторону и позволить ей умереть?

— А ты не способен? — резко вскинулся Малоун. — Решил с ходу переложить всю ответственность на меня. Пятнадцать минут назад я вообще не подозревал о существовании этой женщины. Если ты считаешь, что ей угрожает смертельная опасность, пошли туда людей прямо сейчас, чтобы ее похитили.

— Если бы мог, послал. Но у Белласара такая охрана, что через нее не прорвешься. Такой попыткой мы просто все окончательно испортим.

— Значит, когда речь идет о ваших интересах, то тебе вроде как безразлично, что будет с этой женщиной?

Джеб не ответил.

— Она всего лишь инструмент для вербовки. — Малоун начал распаляться. — При чем тут вообще эта женщина? Для вас важно внедрить меня в окружение Белласара, чтобы я шпионил за ним.

— Да. Но, внедрившись к Белласару, ты получаешь шанс ее спасти. В противном случае ей крышка.

— Вряд ли мне это удастся. Ты же сам недавно рассказывал, какой хитрый и изворотливый этот Белласар. Неужели он позволит увести у себя из-под носа жену? В конце концов, я не желаю, чтобы мной манипулировали. А с этим мерзавцем рассчитаюсь собственными силами.

— Если бы ты выслушал мои аргументы...

— К черту! Знаешь, а вы с Белласаром чем-то похожи. Оба не любите принимать отказы.

Джеб несколько секунд молчат, очевидно, взвешивая сказанное.

— Значит, вот оно как?

— Значит, так.

— Ладно. — Голос Джеба стал глухим. Впереди показались огни Сан-Мигеля.

— Заедем куда-нибудь выпить? — глухо спросил он.

— Не возражаю. — Малоун сделал паузу. — Ты не обиделся?

— На друзей не обижаются.

Но Малоуну показалось, что их старая дружба дала солидную трещину.

Они выехали на главную улицу живописного городка и остановились недалеко от порта, у ресторана «Коста-Брава». В этот раз пиво показалось Малоуну безвкусным, разговор не клеился. Омар, фирменное блюдо ресторана, был таким, как всегда, но Малоуну не давала покоя мысль, как бы сейчас было хорошо в «Коралловом рифе». Сукин сын Белласар!

Если бы все было как прежде, они бы засиделись в ресторане допоздна, а так почему-то очень скоро заторопились. Дома Малоун предложил перед сном выпить, но Джеб отказался, сославшись на усталость после перелета. Малоун вышел в темный внутренний дворик и уставился на развороченные кусты и поваленные пальмы. Затем тяжело опустился в гамак и, глядя на звезды, принялся с грустью размышлять о Белласаре, о женщине по имени Сиена и смертном приговоре, о котором она не подозревает.

Вначале лицо на обложке показалось ему просто красивым. И только. Но чем дольше он в него вглядывался, тем отчетливее проступала его утонченная изысканность. Форма губ, манера держать голову и... взгляд. Да, ее глаза. В них было какое-то особое свидетельство глубокой внутренней красоты.

Теперь это лицо и эти глаза не покидали его воображения, окутывая каким-то эфемерным облаком. Вдруг вспомнился оттенок ее кожи — жженая охра, сиена... его любимый цвет. Он погружался в сон и просыпался несколько раз, продолжая и во сне думать об этой прекрасной обреченной женщине, портрет которой ему предлагали написать. И в этом странном неуютном состоянии между сном и бодрствованием он представил эту женщину на портрете, том, втором, который «ню», вообразил ее совершенную фигуру... и ему вдруг стало нестерпимо горько, что вся эта неземная красота исчезнет с лица земли, если он ей не поможет.

А если это вдобавок дает шанс расквитаться с Белласаром...

Утром, после завтрака, они столкнулись на пороге дома. Джеб выносил к машине чемодан.

— Я согласен, — тихо произнес Малоун.

Здание аукциона «Сотби» длиной в квартал было расположено в Верхнем Ист-Сайде, респектабельном районе Манхэттена, на пересечении Йорк-авеню с Семьдесят второй улицей. Темно-серое февральское небо обещало сильный ливень. Налетел порыв холодного ветра. Малоун поежился и засунул руки в карманы кожаной авиационной куртки на меху. Он стоял на автобусной остановке и внимательно наблюдал за входом в здание аукциона на противоположной стороне улицы, перед которым то и дело останавливались лимузины и такси, высаживая хорошо одетых пассажиров.