Дэвид Моррелл - Лига «Ночь и туман»

Отец исчез! Так же, как и другие отцы. Но Пенделтон был не просто из второго поколения. Он не был любителем. Сосулька отлично его выучил. Наступит день, и враг вернется, предупреждал отец.

И это действительно случилось. Они забрали его отца.

“Теперь очередь за мной!” — кричал про себя Пенделтон. Он отказался от работы, которую ему предлагали другие сыновья, потому что не хотел привлекать внимания к отцу. Но теперь это было неважно.

Я сделаю это! — думал он. Это не просто бизнес! Это личное дело!

Если завтра мой отец не вернется, вы, ублюдки, получите свое!

За Сосульку!

За меня!

Северная Биршиба, Израиль.

Услышав неожиданную стрельбу, Сол бросил лопату на землю, схватил автомат и выбрался из оросительной канавы. С самого рассвета под палящими лучами солнца, обливаясь потом, он работал в этом поле, расширяя дренажную систему, которую начал сооружать три года назад, когда они только сюда приехали. Его жена, Эрика, была тогда беременна, и они оба горели желанием укрыться от этого безумного мира, найти убежище, где они смогли бы забыть о своей бывшей профессии. Конечно, они понимали, что мир не отпустит их, но и иллюзии побега было достаточно. В заброшенной деревне, где даже арабо-израильский конфликт казался чем-то далеким, они построили дом для себя и своего малыша — Кристофера Элиота Бернштейна-Грисмана, — который родился вскоре после приезда.

Бернштейн — фамилия Эрики, Грисман — Сола. Кристофер — имя приемного брата Сола, ирландского католика, — они вместе воспитывались в сиротском приюте в Филадельфии, Элиот — их приемного отца, человека с грустными глазами, серым лицом и неизменной розой в лацкане черного пиджака. Он поддерживал Криса и Сола, был единственным человеком, который относился к ним с добротой, он же и завербовал их в разведслужбу в качестве наемных убийц. Но потом приемный отец повернулся против братьев; Крис был убит, а Сол убил Элиота.

Сол до сих пор ощущал горечь случившегося — раскаяние, горе, отвращение, — это и было главной причиной, подтолкнувшей его к бегству. Но из любви к сводному брату и — несмотря ни на что — к Элиоту, Сол назвал сына в честь двух самых важных людей в его жизни. Эрика поняла и согласилась с ним. Великодушная, удивительная Эрика. Грациозная, как олимпийский гимнаст, красивая, как фотомодель, — высокая, стройная, элегантная брюнетка с немного удлиненным лицом. Такая же опасная, как и он сам.

От звука очередей из автомата в животе стало горячо. Когда Сол бежал к деревне, его первой мыслью было — защитить сына. Второй — Эрика сама сможет защитить мальчика. Третьей — если с его семьей что-нибудь случится, он не успокоится, пока не отомстит убийцам.

Хотя с тех пор, как они приехали в Израиль, он ни разу не был в деле, старые инстинкты ожили. Кое-что, видимо, никогда не забывается. Сол перескочил через каменную стену и приблизился к границе деревни. Он на ходу посмотрел, не забился ли пылью огневой механизм и ствол автомата, и проверил магазин, хотя всегда держал его заряженным. Услышав крики, он пробежал немного по кругу и спрятался за грудой камней.

Выстрелы зазвучали громче, стреляли чаще. У крайних домов Сол увидел людей в арабском боевом снаряжении: заняв выгодную позицию, он и вели огонь по центру деревни. Женщины затаскивали детей в дома. Старик, шатаясь, сделал несколько шагов в сторону замершей от страха посреди улицы девочки, упал и покатился по земле, содрогаясь от выстрелов. Голова девочки разлетелась на части. Один из нападавших бросил в открытое окно дома гранату, посыпались обломки, повалил дым. Воздух разрезал женский крик.

Сучье племя! Сол прицелился из-за груды камней. Он насчитал шесть мишеней, но, судя по насыщенности стрельбы, понял, что с другой стороны деревни еще по крайней мере шесть арабов. Стрельба усилилась, в бой включились другие автоматы, но их очереди отличались по звуку от характерного треска “Калашникова”, которым пользовались нападавшие и Сол, предпочитавший, чтобы звук его оружия смешивался с очередями автоматов врагов Израиля. Да, у автоматов, присоединившихся к стрельбе, был звук, характерный для “М—16”, — оружия, подходящего для деревенек их подростков, которых Сол обучал стрельбе.

Один из нападавших упал, кровь растеклась по рубашке на спине. Пять оставшихся террористов направили огонь на сарай из рифленого железа, откуда велся ответный огонь. Стена сарая искривилась, испещренная автоматными очередями. “М—16” замолчал.