Дэвид Моррелл - Человек без лица

Бьюкенен проехал мимо, не останавливаясь.

— Нам разве не сюда? — спросила Холли.

— Сюда.

— Тогда почему же?..

— Надо еще кое-что обдумать.

— Например?

— Может, уже пора рубить трос.

Холли вздрогнула: ее испугали эти слова.

— Может случиться все, что угодно. Не хочу впутывать тебя, — пояснил Бьюкенен.

— Но я уже впутана.

— Тебе не кажется, что в погоне за материалом для газеты ты слишком увлекаешься?

— Слушай, ну что мне сделать, чтобы вернуть твое доверие? Дельгадо ожидает репортера-женщину. Без меня ты не сможешь попасть к нему. Ты придумал легенду. В соответствии с ней ты — мой переводчик. Будь же последовательным.

— Последовательным? — Бьюкенен побарабанил пальцами по баранке. — И то верно. Для разнообразия.

Он развернул машину в обратном направлении.

За решеткой ворот стоял вооруженный охранник.

Бьюкенен вышел из машины, подошел к нему, показал журналистское удостоверение Холли и объяснил по-испански, что его и сеньориту Маккой ожидают. Нахмурившись, охранник перешагнул порог деревянной будки, стоявшей справа от ворот, и поднял трубку телефона. В это время его напарник не сводил с Бьюкенена глаз. Первый охранник вернулся с еще более мрачным лицом. Бьюкенен внутренне напрягся. Видно, что-то пошло не так, как надо. Но угрюмый страж открыл ворота и жестом показал Бьюкенену, чтобы тот снова сел в машину.

Брендан поехал по извилистой аллее мимо тенистых деревьев, цветников и фонтанов, направляясь к трехэтажному особняку. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он увидел, что охранник запер ворота, и заметил, что еще какие-то вооруженные люди патрулируют участок, вышагивая вдоль стены.

— Мне сейчас гораздо страшнее, чем когда я ездила на яхту Драммонда, — призналась Холли. — Неужели ты никогда не чувствуешь?..

— Каждый раз.

— Тогда почему, скажи на милость, ты продолжаешь этим заниматься?

— У меня нет выбора.

— В этом случае, может, и нет. Но в других…

— Нет выбора, — повторил Бьюкенен. — Если ты военный человек, то подчиняешься приказам.

— Но ведь сейчас ты никому не подчиняешься. И, кроме того, у тебя не было необходимости поступать на военную службу.

— Ты не права, — возразил Бьюкенен, думая о том, как им тогда овладело это навязчивое стремление наказать себя за убийство брата. Он тут же отогнал эту мысль, встревоженный тем, что позволил себе отвлечься. Хуана. Надо быть внимательнее. Вместо Томми надо все время думать о Хуане.

— Знаешь, мне кажется, что я никогда еще так не боялась, — проговорила Холли.

— Это нервы — как перед выходом на сцену. Постарайся расслабиться. Для нас это только прикидка, — успокоил ее Бьюкенен. — Мне надо разведать, как охраняют Дельгадо. А твоя роль не должна представить особенной трудности. Просто бери интервью, и все. Ты ничем не рискуешь. Чего никак нельзя будет сказать о положении, в котором окажется Дельгадо, когда я вычислю, как к нему подобраться.

Не выдавая своего волнения, Бьюкенен припарковался перед домом. Выйдя из машины, он заметил и других охранников, не считая садовников, которые явно интересовались больше посетителями, чем своими непосредственными обязанностями. Можно было заметить телекамеры внутренней системы слежения, проходящие по окнам провода, металлические ящики в кустах — детекторы охранной сигнализации.

Подавив эмоции, Бьюкенен назвал Холли и себя слуге, вышедшему встретить их. Тот проводил гостей в прохладный, затененный, гулкий мраморный вестибюль. Они прошли мимо широкой закругленной лестницы, потом дальше по коридору и оказались в кабинете, отделанном панелями красного дерева. Кабинет, в котором пахло воском и политурой, был обставлен кожаной мебелью и украшен охотничьими трофеями; за сверкающими стеклами шкафов и витрин можно было видеть множество винтовок и ружей.

Бьюкенен сразу узнал Дельгадо, как только тот поднялся из-за письменного стола. Он казался еще более крючконосым, более надменным, чем на видеоплевке и фотографиях. Кроме того, он выглядел очень бледным и худым, его щеки ввалились, словно у тяжело больного человека.

— Добро пожаловать, — приветствовал он гостей.

Бьюкенен живо представил себе запечатленные на пленке сцены, где Дельгадо насилует и убивает Марию Томес. Как только он получит нужную ему информацию, он покончит с Дельгадо.

Дельгадо подошел ближе. Его английский был очень хорош, хотя и страдал некоторой вычурностью.

— Всегда приятно беседовать с представителями американской прессы, особенно когда речь идет о столь известном издании, как «Вашингтон пост». Сеньорита?.. Простите меня. Я забыл имя, которое назвал мой секретарь…