Филипп Ле Руа - Последнее оружие

Не съезжая с автострады и сменяя друг друга за рулем, они проехали Словению и Хорватию, страны, взорвавшие Югославию, объявив о своей независимости в 1991 году, что вызвало развал Югославской народной армии, состоявшей в основном из сербов. Они съехали на Е70, которая шла вдоль границы с Боснией и Герцеговиной, провозгласившей свою независимость в 1992 году, что на этот раз спровоцировало жестокие столкновения между сторонниками независимости – боснийцами и националистами-сербами. Так началась эпоха войны с двумястами тысячами убитых. До сих пор звучали в памяти слова «этнические чистки», «осада Сараево», «резня в Сребренице», «выстрелы снайперов», «Дайтонские соглашения». Нужно было дождаться 1999 года и начала войны в Косове, чтобы наконец ввести международные военные силы. Бомбардировка Сербии авиацией НАТО положила конец репрессиям против косовских албанцев, осуществляемым Белградом. После шестидесяти девяти дней бомбардировок сербы уступили, оставив за собой нестабильное Косово с неопределенным статусом.

«Лексус» углубился в Балканы, пороховой погреб Европы, землю, нашпигованную анклавами, средоточие столь отвратительного Натану национализма, «территорию, породившую такую историю, которую сама оказалась не в состоянии переварить», как писал хорватский эссеист Предраг Матвеевич.

Они пересекли северную границу Сербии и поехали в направлении Косова. Чем больше они углублялись на юг, тем больше земля была нашпигована минами, как в прямом, так и в переносном смысле. На полях былых сражений взошли ненависть и злоба. Этническая напряженность особенно чувствовалась на юге Сербии. В любую минуту могли начаться столкновения между группами экстремистов и силами безопасности. В приграничных регионах провинции Косово процветали преступность, спекуляция, торговля оружием, женщинами, крадеными машинами.

Натан свернул с автострады Е75 в Нише на дорогу E80, ведущую в Приштину. Он припарковался возле вокзала в Расе, километрах в шестидесяти от столицы. Лучше было избегать мест встречи дилеров, которых здесь слишком много.

– Ты веришь, что по возвращении мы найдем наш «лексус»?

– Его не будет здесь через десять минут.

– Симпатичное местечко.

Они купили два билета на последний поезд. Несколько пассажиров терпеливо ожидали на перроне. Старая женщина в черном платке, православный священник, склонившийся над молитвенником или просто дремавший, трое греческих солдат косовских сил НАТО, двое молодых ооновских полицейских-пакистанцев, двое албанских подростков, испепеляющих попа взглядами. На вокзале в Расе в этот вечер сконцентрировалось все Косово.

– Я, кажется, начинаю жалеть о Джорджтауне, – заметил Алек.

– Можешь взять машину и возвращаться.

Вместо ответа Алек закурил сигарету и огляделся.

– Похоже, сегодня подцепить девицу не удастся.

– В цели нашей поездки это не входит.

– А хоть когда-нибудь это входило в твои цели, Натан?

– Один раз.

– И как ее звали?

– Мелани.

– Получилось?

– Она стала моей женой.

Пыльный состав появился на десять минут раньше времени, указанного в расписании. Пассажиры расселись по полупустым купе, пропавших потом и дизельным топливом. Усталый локомотив с шумом и грохотом тащил за собой вагоны в направлении провинции Косово, граница которой проходила километрах в пятнадцати отсюда. Состав остановился на контрольном пункте, не доезжая Подуева. Британские и американские солдаты осмотрели вагоны и вышли минут через двадцать. Сидящий напротив Натана плотный парень закурил сигарету. Похоже, в этой стране курить можно было везде. Другой пассажир расстелил на коленях огромный носовой платок и разложил на нем хлеб и колбасу. Он протянул бутылку сливовицы Алеку, который вежливо отказался. За окнами медленно проплывал холмистый пейзаж, десяток раз он застывал на месте. Как раз на то время, чтобы пассажиры успели подняться в вагон.

– Так ты женат? – спросил Алек.

– Вдовец.

– Какая она была?

– Мелани творила добро, словно хотела отблагодарить природу за все, что та ей подарила.

– У тебя есть ее фотография?

– В моем компьютере.

– Покажешь мне?

– При одном условии.

– Каком?

– Если еще будешь жив.

В Приштину они прибыли в полночь.

В «Новотеле» им удалось восстановить силы после пятнадцатичасовой поездки в машине и двухчасовой – в поезде, который привез их в Приштину. Позавтракав на скорую руку, Натан и Алек отправились в штаб-квартиру ООН. На улицах царило оживление, на террасах кафе было полно людей, витрины зазывали покупателей. Но впечатление о том, что перед вами обычный европейский город, рассеивалось, стоило только обратить внимание на выщербленный асфальт, заделанные картоном дыры вместо окон, колючую проволоку, призванную разделить сербов и албанцев, обилие военных, мешки с песком и рогатки, преграждающие путь в особо опасные кварталы, красно-белые автомобили полиции ООН, завывающие на проезжей части. Они добрались до здания, в котором располагалась миссия Объединенных Наций в Косове. Оно охранялось английскими солдатами косовских сил НАТО, потому что Приштина находилась в британском секторе провинции Косово. Натан протянул стоящему на посту офицеру свой фальшивый паспорт.