Филипп Ле Руа - Последнее оружие

– Ни с какой.

– Так что же вы тогда здесь делаете?

– Вы ведь меня искали, так?

– Откуда вы могли это узнать?

– Потому что мы с вами остались вдвоем, а квартира Аннабель – единственно возможное место встречи. Поскольку вы не хотели обнаружить свое присутствие, вы внушили соседям, что дверь открылась под моими ударами.

– Спасибо за понимание. Я понимаю, почему обратились именно к вам.

– В этом деле никто больше не нуждается в моей помощи и никто больше ко мне не обратится.

– Почему никто? Я.

– Этого мало.

– Спасибо. Но мне кажется, что вполне достаточно.

– Почему вы так думаете?

– Я полагаю, вы встретились со мной не для того, чтобы показывать слайды своего путешествия в Африку.

– Сильви.

– Что Сильви?

– Это она привела меня сюда. В Африке говорят, что любое действие должно иметь результат, сравнимый с действием зернышка баобаба.

– Она посеяла священное зерно.

– Вот еще одна причина, чтобы оно выросло, это чертово дерево.

Впервые за много времени Натан Лав позволил себе выругаться.

С проворством шеф-повара Лин нарезала овощи мелкими кусочками и побросала их в специальную кастрюльку, затем сварила лапшу на пару и взбила яичные белки в белую пышную шапку, перед тем как перемешать их с растопленным шоколадом. По радио передавали «Waiting for the siren's call». [40]

– Приготовление еды – это демонстрация любви, – заметил Натан.

Она рассказала ему, как дожидалась его возвращения. Тайандье снял для нее номер в гостинице, пока они с Сильви отправились в Италию. Это спасло ей жизнь. Узнав об их гибели, Лин решила бежать и спрятаться в квартире Аннабель. Она выходила лишь ночью, покупая продукты на деньги, которые ей оставила Сильви. Все остальное время она старалась сидеть тихо, размышляла, спала, ела, сидела в Интернете, осматривала квартиру подруги, читала Она прочла все сочинения Артюра Рембо.

Отойдя от плиты, она протянула ему томик стихов. Уголки некоторых страниц оказались загнуты.

– Это закодированное послание, – сказала она.

– Почему вы так решили?

– У меня было много времени. Во всем, что я обнаруживала, я пыталась отыскать второй смысл, даже в списке покупок Аннабель. Я ставила буквы по порядку и превращала их в цифры, и наоборот. Пока не обнаружила вот это.

С выражением сомнения на лице Натан полистал книгу.

– Обратите внимание на номера страниц с загнутыми уголками. Вы получите один, двадцать один, двадцать восемь, сто восемьдесят два, триста шесть. Поскольку обложка и титульный лист тоже оказались загнуты, поставьте в начале два нуля. Что у нас получается?

– Ноль ноль один, двести двенадцать, восемьсот восемнадцать, двадцать три, ноль шесть.

– Это телефонный номер, если звонить из-за границы. Два нуля – это международный вызов, потом единица – код Соединенных Штатов, за ней двести двенадцать – код Нью-Йорка и номер восемьсот восемнадцать, двадцать три, ноль шесть.

– Кто отвечает по этому номеру?

– Какая-то девочка.

Она набрала тринадцать цифр и протянула ему телефонную трубку. Раздался записанный на автоответчик детский голос: «Здравствуйте, оставьте ваше имя и сообщение, мы перезвоним вам, как только вернемся».

– Вы оставили сообщение? – спросил Натан.

– Вы принимаете меня за идиотку?

Он записал комбинацию цифр, как будто от этого зависело решение проблемы. Затем перевел взгляд на длинные ноги Лин.

– Я уже пыталась навести справки, – сказала она. – Номер находится в красном списке. Чтобы узнать адрес, по которому зарегистрирован этот номер, понадобятся ваши связи.

– Этот автоответчик – связь Аннабель с организацией. Чтобы ей перезвонили, она должна была оставлять специальное сообщение. Но я одного не понимаю: почему она оставила указания на этот номер в книге?

– Может быть, чтобы не запоминать его. И не выдать, если ее станут допрашивать.

– Из вас получился бы превосходный следователь.

Лин пошла на кухню и вернулась с блюдом сваренной на пару лапши. Глубокий вырез джемпера обнажал плечо и верх груди. Ее тело, казалось, хотело привлечь все внимание, чтобы заставить забыть лицо.

– Что мы будем делать сейчас? – спросила она, наполнив две тарелки, и уселась, поджав ноги.

– «Мы»?

– Мы же команда, разве нет? Я говорю на одиннадцати языках, владею навыками дешифровки, знала одну из жертв, я не буду вам в тягость. Во всяком случае, других добровольцев что-то не наблюдается.

– А кто вам сказал, что мне нужны помощники?