Вячеслав Миронов - Капище

— Андрей, а в Израиле, там тоже много разных наций, или все евреи?

— Много. Ведь евреи, или те, кто сейчас косит под евреев, жили не только в России, но и в Молдавии, на Украине, в Грузии, в Армении; кстати, ты в курсе, что в Чечне есть кланы, которые имеют еврейские корни?

— Да пошел ты... Чеченский тейп с еврейскими корнями? Андрей, видимо, тебе там, в плену, по голове хорошо приложили прикладом, что такая херня в голову залезла. Еврейский чеченец. Слушай, из этой фразы может получится хороший анекдот.

— Бери, дарю. Но на самом деле это так.

— Докажи.

— Плохо ты, Леша, знаешь историю Чечни. Хоть там и воевал, да вот времени, наверное, не было подучиться. В Чечне порядка ста сорока тейпов. Есть чисто чеченские, а есть и потомки хазаров. Они такие же евреи, как и те, что живут в Израиле. Они официально мусульмане, но это все — фикция. Плевать они хотели на все это. Истинная вера — иудейская.

— По-моему, Андрюха, тебе башку там вообще отшибли.

— Смейся, смейся, но это чистая правда.

— Стар я уже стал для этих игр. Еще немного — и окажется, что миф о всемирном еврейском заговоре — чистая правда, и что война в Чечне — это дело рук Израиля. Не заставляй меня скатываться на позиции полоумных, которые на каждом углу кричат, что жиды продали Россию.

— Никто Россию не продавал, сами все профукали.

— Знаю, знаю. Кого избрали, тот и продал, вернее его Свита. Не король делает свиту, а Свита делает короля. Каждый народ имеет то правительство, которое его имеет. И так далее.

— Хорошо сказал.

Раздался звонок в дверь. Хмель разом вылетел из головы.

Сердце бешено заколотилось. Началось! А я надеялся, что обманул Систему Конторскую!

Но нет, приехал Виталий Черепанов. Я вытер мокрый от пота лоб тыльной стороной ладони. Пронесло. Уф! Тот самый чудо-казак, который спас Рабиновича, подобрав его на чеченском поле, а потом спрятал от посторонних глаз на этой квартире. Хороший мужик. Замечательный мужик.

— Ну что, крестничек, — обратился он к Рабиновичу-Коэну, — как здоровье-то? Смотрю, стал ты выглядеть гораздо лучше, а то до этого был доходяга доходягой. Молодец! И Алексей тоже постарался. Эк он все провернул! А как вырвался из ЧК?

— Повезло, просто повезло. Дуракам и пьяницам везет. — я был сама скромность.

Виталия пригласили за стол. От супа он отказался, — недавно пообедал, а вот от стопочки водки отнекиваться не стал.

— Ну что, хлопцы, за здоровье и вашу дружбу! — Виталий встал, мы последовали его примеру.

Казак степенно взял стопочку, она просто утонула в его громадной ручище, пальцами левой убрал волосы усов и бороды от губ и не спеша вылил водку в рот. Потом так же степенно подхватил пучок зеленого лука, обмакнул его в соль и закусил. Взял кусочек черного хлеба, обмазал его горчицей и не торопясь прожевал.

Я до этого ел эту горчицу, слезы бежали из глаз и дыхание перебивало, уж больно ядреная она была. Я ждал, что Черепанов сейчас схватится за горло и начнет показывать, что ему нужна вода. Ничего подобного! Он спокойно пожал нам руки, пошел в коридор и принес пакет, из него вынул знакомый сверток.

Тот самый, что я спрятал в под станицей Красново, когда вытаскивал Андрея.

— Я его не разворачивал, — пояснил Черепанов, — ты человек хитрый, мог что-нибудь туда засунуть. И могло получиться как с дедом, который твою сумку открыл. Сгорел человек. Царство ему небесное, — Виталий осенил себя крестом размашисто, во всю свою широкую грудь. — Хоть и гад был. Прости меня, Господи!

— Да неужто я б тебя не предупредил. А за деда что, осуждаешь? — спросил я, глядя исподлобья, разливая водку.

— Нет, — подполковник запаса ответил просто, не задумываясь. — И человек плохой и противнику помогал. И у тебя, Алексей Михайлович, не было в тот момент другого способа вытащить друга от бандитов.

— Это точно, — я кивнул головой. — Извини, у нас это уже третий тост будет, для тебя второй.

— Третий, он и есть третий, — Черепанов молча встал, шумно вздохнул, что-то подумал свое, перекрестился, и так же картинно красиво выпил водку. — Третий тост — он святой. — Вытер усы, и не садясь, попрощался с нами.

Уже в коридоре он сказал:

— Живите, не спешите съезжать, вчера я звонил родственникам, они еще на пару месяцев там задержатся, на своих Северах.

— Что мы должны?

— А, пустое, — он махнул рукой. — Мне денег не надо, того, что дал, хватит надолго. Перед отъездом положите в холодильник еды, да хозяину сто грамм оставьте. А я буду периодически приезжать, на вас поглядеть. Поговорим, сейчас тороплюсь очень. Ну все, прощевайте. Да, чуть не забыл, тут вот картошки-моркошки привез, со своего огорода. Все чистое, без всякой химии! — последнею фразу он произнес с гордостью.