Ли Уикс - Приз победителю

Неожиданно лицо Ман-По исказила болезненная гримаса. Он вспомнил, что скоро ему придется поменять работу, и его охватила паника. Ему даже подумать о таком было страшно. Тем не менее эта мысль иногда прорезалась в мозгу, и ему приходилось несколько минут размышлять о своей будущности, пока сознание изгоняло непрошеную посетительницу. Брат говорил, что он не должен думать об этом. И не должен ни о чем волноваться. Ибо все будет хорошо и он найдет себе какое-нибудь другое занятие. Но Ман-По волновался — да еще как! В самом деле, что он такое без свиней?

А все из-за проклятого хозяина, которому вдруг пришло на ум продать бизнес. Но что будет после этого делать Ман-По? Если его лишат возможности развозить по адресам заказы, перетаскивать свиные туши, взваливая их на крепкие плечи, разделывать точными и сильными ударами тесака для рубки мяса — кем он тогда станет?

Паника прошла так же неожиданно, как навалилась, и Ман-По вновь заулыбался. Брат прав — он не должен ни о чем волноваться. Ман-По выше этого. Нельзя забывать, что он весьма важная персона, и в один прекрасный день люди узнают об этом, как равным образом и о его деяниях. Фон хмыкнул под нос: если бы они только знали…

Развозчик подумал о ресторане «Новый мир» и попенял себе за то, что не выяснил, в чем там дело, из-за чего поднялась вся эта сумятица и откуда взялся этот запах. Что и говорить, он хорошо его знал. Как-то раз на работе сломался холодильник, но люди поняли это лишь тогда, когда все вокруг провоняло этим ужасным запахом.

К сожалению, он ничего не мог поделать, хотя очень хотел узнать, что случилось. Потому что дорогу перегородила машина, и он не смог заехать на парковку при ресторане. Если бы не это, все досконально выяснил бы. К тому же работники ресторана знали его — он часто привозил мясо на своем фургоне — и уж конечно рассказали бы о происшествии во всех подробностях.

Теперь же ему нужно придумать историю. Какой-нибудь занимательный рассказ, чтобы развлечь старика отца. Время для этого есть, так как спешить некуда. Наверняка папаша Фон дремлет сейчас в своем кресле, с которым сжился, как черепаха с панцирем. Он часами дремлет в нем, дожидаясь возвращения сыновей. Когда оба входят в дом, старик пробуждается к жизни, и Макс сообщает ему, какие кварталы посещал, кого возил и сколько с кого взял за проезд. В такие минуты папаше Фону кажется, будто он сам сидит рядом с сыном на месте для пассажира и совершает путешествие по улицам и переулкам Гонконга. Они сохранились в памяти в том виде, какими были во времена его молодости, когда он чувствовал себя счастливым, а первая любимая жена цвела и здравствовала. Потом настает очередь Ман-По, и он рассказывает отцу о свиньях: их забавных привычках, о бойнях, о том, как пронзительно животные визжат, когда их туда ведут. Ну и, разумеется, о людях, встреченных им на маршруте.

Папаше Фону нравились его истории, и он каждый вечер с нетерпением ждал продолжения. Ему хотелось знать, как разрешилась та или иная интрига. К примеру, уволили или не уволили новую работницу, оказавшуюся дальней родственницей шефа. Или кто оказался отцом ребенка, родившегося вне брака «у той тихонькой, на которую никто бы и не подумал, что она на такое способна»…

Все эти факты вызывали у папаши Фона неподдельный интерес, и он, слушая рассказы Ман-По, приходил в сильнейшее возбуждение, и неустанно повторял: «а дальше что было?», «а потом что?», «а это чем кончилось?», — выуживая из сына сплетни, как жадный птенец чайки выуживает кусочки срыгнутой полупереваренной пищи из зоба взрослой особи.

В тот вечер Макс еще спал, набираясь сил перед ночной сменой, когда вернулся Ман-По. Братья делили спальню на двоих и ночевали на стоявших бок о бок койках, в то время как отец размещался в другой спальне. Макс так уставал на работе, что спал плохо и беспокойно, особенно летом, когда атмосфера сгущалась, тяжелела и напитывалась влажными жаркими испарениями. Он ненавидел лето с его вечной жарой, духотой и частыми грозами и ждал «прохладного» сезона как избавления. Но более всего его выбивали из колеи гром и молнии, вызывавшие у него страх и нездоровое возбуждение.

Вот и сегодня, когда в комнате ближе к ночи сконцентрировались духота и влажность, он испытал нечто вроде приступа клаустрофобии. Казалось, каждый вдох давался ему с большим трудом, а сердце то и дело замирало, словно отказываясь биться. Более того, им овладело чувство, будто окружающее пространство сжимается вокруг него.