Ли Уикс - Приз победителю

Мэнн вновь обратился к толпе, громогласно озвучив требование очистить территорию. Хотя люди видели, что в направлении стройплощадки вышагивают трое полицейских, они не торопились выполнить распоряжение. Казалось, черный мешок заворожил их, так как они продолжали оставаться на месте, несмотря на ужасный запах мертвечины, и старательно зажимали носы и рты. Наконец наименее стойкие зрители подались назад, но большая их часть или продолжали в оцепенении созерцать ужасный мешок, или перебегали с места на место — то к мешку, то от него. Люди напоминали умалишенных, которые не в состоянии оставаться рядом с раздражающим их предметом, но одновременно не могут оставить его.

Мэнн подумал, что нынешние горожане благодаря телевидению неплохо подготовлены к подобному зрелищу и хотя бы в теории знают, что такое трупный запах. Поэтому на этот раз он воззвал не к толпе, а к молодому полицейскому, пытавшемуся поддерживать порядок, и приказал ему переписать имена наиболее активных субъектов из этого сборища. К сожалению, в процессе патрульный допустил ошибку, так как, проверяя документы одного из зевак, повернулся спиной к остальным.

— Всем отойти назад! — крикнул Мэнн. Потом повернулся к Энджи: — У меня такое ощущение, что этот чертов мешок сейчас лопнет от скопившихся газов.

— Похоже, маленькая дырочка в нем уже есть. Ты посмотри, сколько слетелось мух!

— Думаю, нам надо поторапливаться и подойти к мешку прежде, чем кто-нибудь из толпы дотронется до него. Не то…

В этот момент в пятнадцати метрах от Мэнна один из ресторанных работников, обнаружив в куче хлама арматурный прут, расхрабрился настолько, что ткнул этим орудием в мешок сильнее, чем намеревался. Мешок лопнул по всей длине с громоподобным звуком, извергнув на манер вулкана свое кошмарное зловонное содержимое. Ресторанный работник заверещал и отпрыгнул на несколько футов, после чего замер, словно прикипев к месту, и принялся выпученными от ужаса глазами созерцать подкатившуюся к его ногам человеческую голову, измазанную протухшим нутряным жиром и зловонными телесными жидкостями.

Мэнн подошел поближе, чтобы рассмотреть полуразложившуюся голову с длинными волосами, прямоугольным подбородком и большим ртом с прекрасными ровными зубами.

Вот черт, американка! Только этого нам еще не хватало, подумал инспектор.

Тем временем стоявший на противоположной стороне улицы мясной фургон сорвался с места и, натужно работая мотором, покатил вверх по склону Обезьяньей горы.

Ман-По громко рассмеялся, включил первую передачу и с силой надавил на педаль акселератора. Машина вздрогнула, словно негодуя на такое неделикатное обращение, дизель едва не заглох, но водитель проигнорировал это и продолжал подниматься по длинному и крутому склону, постепенно ускоряя движение. Царившая вокруг ресторана сумятица осталась позади.

Ему нравилось развозить мясо в эти солнечные свежие дни. Жара спала, от ветра гудели ветки деревьев, а в лесопарках пели птицы. По бровке дороги, окруженной лесом, бегали обезьяны. Он корчил им рожи из окна машины и жестом предлагал подойти поближе, но те не отваживались, пугаясь груза мертвой плоти в кузове. Заметив мороженые туши свиней, обезьяны издавали громкие тревожные возгласы, словно обмениваясь впечатлениями от созерцания их черных распахнутых ртов и мертвых конечностей, подрагивавших в унисон с корпусом грузовика. Животные чуяли смерть, но Ман-По было на это наплевать. Фон смеялся над глупыми обезьянами и все дальше высовывал из окна непропорционально большую голову, передразнивая их. Время от времени изо рта начинала течь липкая слюна, которую он втягивал в себя на манер спагетти, после чего возобновлял общение с животными, в частности, колотил кулаком по борту машины, еще больше пугая их.

Ман-По любил работу водителя мясного фургона, позволявшую колесить по сельской местности, посещать различные хозяйства и фермы и беседовать с множеством работавших там хорошеньких девушек. Но более всего он любил работу из-за свиней. Ему нравилось чесать их жесткую щетину между ушами, похлопывать по жирным ляжкам и прикасаться к влажным рылам. Даже специально ездил на свиные фермы, чтобы понаблюдать за ними. Ман-По любил смотреть, как животные дерутся из-за лакомых кусочков, которые он привозил. А еще ему нравилось смотреть, как их забивают. Они визжали, чувствуя недоброе, когда их загоняли в специальное помещение и связывали перед убоем, после чего вздергивали за задние ноги, чтобы перерезать глотки. В такие минуты Ман-По любил стоять рядом с этими своеобразными дыбами, ожидая, когда на него плеснет струя горячей крови из разреза. Ему также нравилось наблюдать за смертными конвульсиями. Особенное любопытство у него вызывал тот факт, что мышцы животных продолжали сокращаться еще некоторое время после их смерти. Однако его самым любимым занятием была разделка свиных туш.