Уоррен Мерфи - Призраки войны

Римо решил, что безопаснее всего будет выпить воды. Он ошибся. Глотнув лишь раз, он потом долго отплевывался в ванной.

– Ладно, может, хоть дождь пойдет, – пробормотал он себе под нос.

Хрипло задребезжал телефон.

– Мистер Кранковски? – дежурный по гостинице произнес это имя, донельзя его исковеркав.

– Да, это я, – ответил Римо.

– Группа отправляется через десять минут.

– Вы, ребята, не даете туристам времени, чтобы хоть немного освоиться.

– У группы очень жесткий график. Пожалуйста, спуститесь вниз через десять минут.

– О’кей, – уступил Римо и повесил трубку. Потом взял в руки брошюрку, расписывающую все прелести Трансвьетнамского тура. В программу входила поездка в сопровождении гида по некоторым этапам “Тропы Хо Ши Мина”, а на десерт – три роскошных дня в Ханое, бывшей столице Северного Вьетнама. Римо нечего было делать в Ханое. Он планировал отколоться от группы, как только окажется поближе к Камбодже.

Выйдя из номера и спустившись в вестибюль, Римо обнаружил, что в состав тургруппы входят несколько человек из Советского Союза, семейная пара из Восточной Германии и один коренастый мужчина средних лет, утверждавший, что он из Северной Каролины.

Американец явно нервничал и старался держаться поближе к Римо.

– Я чертовски рад встретить соотечественника в этой поездке, дружище!

– Взаимно, – без особого восторга отозвался Римо.

Он решил не слишком сближаться с этим американцем. Это может только усложнить его задачу.

– Держись меня, парень, и я расскажу тебе про войну. Я был тут в те времена. Я был в службе тылового обеспечения – СТО. Знаешь, что это такое?

– Сраные тыловые ошметки, – невозмутимо ответил Римо. – Я тоже был во Вьетнаме.

– Ты что, за нос меня водишь? Ты не мог тут быть. В армию не призывали восьмилетних мальчишек.

– Я служил в морской пехоте. Первый батальон двадцать шестого полка.

– Не врешь?

– Не вру.

– А на вид тебе – сколько – двадцать восемь?

– Сколько мне на вид и сколько на самом деле – это не одно и то же.

– Ладно, поверю тебе на слово. А вот, похоже, и наш автобус. Интересно, его так покрасили, или он проржавел от сырости?

Римо не ответил. Поднявшись в автобус, он нарочито выбрал такое место, рядом с которым было кресло без сиденья. Мужчина из Северной Каролины нахмурился, но понял намек правильно. Он сел сзади, и автобус, скрипя и содрогаясь, покатился по изрытым ухабами улицам, проехал мимо ворот дворца Док Лап и направился на север. Римо задумчиво глядел в окно. Его удивляло, что он так запросто взял да и выболтал незнакомому человеку о своем военном прошлом. Но это произошло непроизвольно. Когда-то давно Римо очень гордился тем, что служил в морской пехоте, но это было в те времена, когда Вьетнам разом перечеркнул его прошлое и довьетнамская жизнь стала казаться ему какой-то ничтожной и совсем детской. Это все равно что сравнивать золотую звездочку, которую тебе дали за правильно написанную контрольную в третьем классе и Почетную медаль Конгресса.

Асфальт кончился, и автобус покатился по грунтовой дороге. Исчезли и дома; кругом пошли поля сахарного тростника. Круглолицый гид, сидевший рядом с водителем, развернулся в своем кресле и окинул взглядом группу. Потом взял микрофон и представился. Его звали мистер Хом. Потом он начал говорить – попеременно по-немецки, по-русски и по-английски. На всех трех языках он говорил одно и то же: как народы Северного и Южного Вьетнама наконец объединились после долгих лет вынужденного раздельного существования по вине американских империалистов. Римо отключился, чтобы не слушать, и принялся думать о своем собственном далеком прошлом. Когда автобус проехал мимо небольшого участка, где росла слоновая трава, желудок Римо непроизвольно конвульсивно дернулся. Страх. Он уже давно не испытывал страха. Чувство страха означало, что курс тренировок не восстановил полностью его способности. “Неужели я слишком рано уехал из Америки?” – подумал Римо.

А мистер Хом все что-то вещал. Римо чувствовал, как прошедшие годы словно тают и он возвращается в год 1968-й. И вдруг ему в голову пришла мысль – очень простая мысль. Он всегда считал, что его жизнь поделена на две части и каждая существует отдельно, сама по себе. Как если бы в нем жили два человека, имеющие общие воспоминания. Старая жизнь кончилась, когда его арестовали за преступление, которого он не совершал, и приговорили к казни на электрическом стуле. Его тогда подставили, и подставил не кто иной, как доктор Харолд В. Смит. Именно так Римо Уильямс, бывший полицейский из Ньюарка, попал на службу в КЮРЕ.