Надеялся ли Нардо изменить концовку «пьесы», назвав вещи своими именами? Пытался ли он просто отвлечь убийцу, надеясь что-то придумать? Или он действовал наугад и тянул время, стараясь как можно дальше отодвинуть то, что планировал Дермотт?
Была, впрочем, и другая вероятность. То, что делал Нардо, и то, как реагировал Дермотт, могло вообще не иметь никакого логического объяснения. Это могло быть примитивное противостояние вроде того, когда маленькие мальчики лупят друг друга пластиковыми совочками в песочнице, а разъяренные взрослые мужчины бьются насмерть в барах. С тяжелым сердцем Гурни пришлось признать, что эта догадка была не лучше всех прочих.
— Кажется тебе это логичным или нет — совершенно неважно, — сказал Дермотт, снова поправляя гуся и не отрывая взгляда от горла Нардо. — Твои мысли вообще не имеют значения. Давай раздевайся.
— Сперва скажи, как ее зовут.
— Ты должен раздеться, разбить бутылку о бортик и броситься на кровать как дикая обезьяна. Как тупое, вонючее, гадкое чудовище.
— Как ее зовут?
— Пора.
Гурни обратил внимание на едва заметное движение мускулов на предплечье Дермотта — это значило, что он напряг палец на курке.
— Скажи мне ее имя.
Гурни наконец понял, что происходит. Нардо положил на кон все — всю свою жизнь, — чтобы заставить противника ответить на этот вопрос. Дермотт в свою очередь был готов на все, чтобы сохранить контроль над ситуацией. Гурни не знал, понимает ли Нардо, насколько человек, которого он пытался сломить, одержим манией контроля. Ребекка Холденфилд, равно как и все, кто что-то смыслил в серийных убийцах, утверждала, что они добивались контроля любой ценой, шли на любой риск. Ощущение всемогущества и всеведения — вот в чем было их высшее наслаждение. Вставать на пути у этой мании без оружия в руках было самоубийством.
Непонимание этого обстоятельства поставило Нардо лицом к лицу со смертью, и на этот раз Гурни не мог спасти его, закричав, чтобы он подчинялся. Это была одноразовая тактика.
Жажда крови со скоростью грозового облака застилала Дермотту глаза. Гурни еще никогда не чувствовал себя настолько бессильным. Он не знал, как остановить палец, лежащий на курке.
И тогда он услышал голос, ясный и прохладный, как чистое серебро. Вне всяких сомнений, это был голос Мадлен, много лет назад произнесший эту фразу, когда Гурни бился над одним безнадежным делом и почти отчаялся:
— Из тупика всегда есть один выход.
Ну конечно, понял он. Это же до смешного очевидно. Надо просто развернуться и пойти в другую сторону.
Чтобы остановить человека, одержимого желанием контролировать ситуацию и готового на убийства, чтобы сохранить контроль, необходимо было пойти против собственных инстинктов. Слыша голос Мадлен в голове, он понял, что ему нужно сделать. Это было возмутительно, откровенно безответственно и с юридической точки зрения необратимо, если что-то пойдет не так. Но он знал, что это сработает.
— Давай, давай, Грегори! — закричал он. — Застрели его!
Возникло секундное замешательство, когда оба мужчины, казалось, пытались совладать с тем, что только что услышали, как будто необходимо было примириться с громом, раздавшимся среди ясного неба. Дермотт несколько отвлекся от Нардо, и гусь немного сдвинулся в сторону кресла, в котором сидел Гурни.
Губы Дермотта растянулись в мрачном подобии улыбки.
— Что вы говорите? — переспросил он подчеркнуто непринужденно, и Гурни услышал в его голосе неуверенность.
— Ты слышал, что я сказал, — ответил он. — Я сказал тебе пристрелить его.
— Ты… сказал… мне?..
Гурни нарочито нетерпеливо вздохнул:
— Ты тратишь мое время.
— Трачу время?.. Ты что о себе вообразил? — Гусь с револьвером сдвинулись чуть дальше в его направлении. Непринужденность исчезла.
Нардо смотрел на них широко открытыми глазами. Гурни не мог расшифровать смесь чувств, скрытую за удивлением. В этот момент, как будто Нардо требовал объяснений, Гурни повернулся к нему и пояснил самым будничным тоном:
— Грегори любит убивать мужчин, которые напоминают ему отца.
Из горла Дермотта вырвался сдавленный звук, похожий на застрявший крик. Гурни продолжал смотреть на Нардо.
— Проблема в том, что иногда его нужно к этому слегка подталкивать. Он как-то заигрывается в процессе. И к тому же временами ошибается. Ух ты, а что, это идея! — воскликнул он и оценивающе посмотрел на Дермотта, напряженно наблюдавшего за ним. — «Тот, кто заиграется, часто ошибается». Как тебе, Грегори? Может получиться новый стишок! — Он даже хотел подмигнуть ошарашенному убийце, но решил, что это будет перебор.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу