Джон Вердон - Загадай число

— Не стану утверждать, что все произошло ровно так, как мне кажется. Однако это единственный правдоподобный сценарий, который пришел мне на ум за все время, что я бился над этими цифрами, — то есть с того дня, когда Марк Меллери приехал ко мне домой и показал первое письмо. Он был так растерян и страшно боялся, что автор письма действительно хорошо его знает, раз угадал, какое число он назовет первым из тысячи. Я видел, что он паникует, что он в отчаянии. Наверняка то же самое испытывали и другие жертвы. Паника была целью этой игры. Откуда он может знать, какое я загадаю число? Откуда он может знать мои тайные помыслы? Что еще он может знать? Я видел, как его мучают эти вопросы, как они сводят его с ума.

— Честно говоря, Дэйв, — заговорил Клайн с плохо скрываемым нетерпением, — меня они тоже сводят с ума, так что чем скорее вы на них ответите, тем лучше.

— Это точно, — согласился Родригес. — Ближе к делу.

— Я не соглашусь, — внезапно сказала Холденфилд. — Я бы предпочла, чтобы детектив все рассказывал в своем темпе, как ему будет удобно.

— Все до смешного просто, — сказал Гурни. — Мне это кажется смешным сейчас, потому что чем дольше я всматривался в эту проблему, тем непроницаемее она мне казалась. И когда мы поняли, как он провернул трюк с цифрой 19, это не пролило света на историю с первой цифрой. Очевидный ответ ускользал от меня, пока сержант Вигг не вспомнила про почтовое мошенничество.

Было непонятно, являлось ли напряжение на лице Блатта результатом размышлений над очевидным ответом или же его просто пучило.

Гурни с благодарностью кивнул Вигг, прежде чем продолжить.

— Допустим, как и предположила сержант, наш одержимый убийца посвящал два часа в день написанию писем, так что к концу года у него их было порядка одиннадцати тысяч. И допустим, он их отправил одиннадцати тысячам адресатов.

— Каким образом он выбирал адресатов? — скрипнул, как ржавые петли калитки, голос Джека Хардвика.

— Это хороший вопрос. Возможно, самый важный из всех. Я к этому еще вернусь. А пока давайте просто предположим, что одно и то же письмо было отправлено одиннадцати тысячам человек с просьбой загадать число от одного до тысячи. По теории вероятности, приблизительно одиннадцать человек выберет именно это число из тысячи возможных. Иными словами, статистическая вероятность такова, что одиннадцать из этих одиннадцати тысяч, загадывая случайное число, загадают именно 658.

Гримаса Блатта стала комичной. Родригес с недоверием качал головой:

— Мне кажется, мы перегибаем палку и ударяемся в фантазии.

— О каких фантазиях идет речь? — Гурни был скорее удивлен, чем оскорблен.

— Ну, вы тут разбрасываетесь цифрами без всякой доказательной базы, они все с потолка взяты.

Гурни терпеливо улыбнулся, хотя терпение его иссякло. На мгновение он задумался о том, как хорошо научился прятать свои истинные эмоции. Это была привычка, выработанная годами, — скрывать раздражение, обиду, злобу, страх, сомнения. Она помогла ему провести тысячи допросов, и он стал считать ее своим профессиональным методом, особой техникой. Но правда была в другом — эта привычка стала частью его самого, его отношения к жизни вообще.

— Значит, папа не уделял тебе внимания, Дэвид. Тебе было плохо?

— Плохо? Да нет, не плохо. Я вообще ничего не чувствовал.

Однако во сне печаль накрывала его с головой, он захлебывался ею…

Господи, нашел время для рефлексии.

Гурни вовремя вернулся к реальности, чтобы услышать, как Ребекка Холденфилд говорит не терпящим возражений голосом Сигурни Уивер:

— Лично мне кажется, что теория детектива Гурни далека от фантазий. Я нахожу ее вполне состоятельной и еще раз прошу, чтобы ему дали закончить.

Она обращалась к Клайну, который в ответ развел руками в знак того, что все хотят того же самого.

Гурни продолжил:

— Я не хочу сказать, что именно одиннадцать из одиннадцати тысяч выбрали число 658. Но одиннадцать — самое вероятное количество. Я недостаточно хорошо разбираюсь в статистике, чтобы приводить формулы вероятности, может быть, кто-нибудь поможет мне?

Вигг прокашлялась.

— Чем шире диапазон, тем больше вероятность попасть в него случайно выбранному числу. Вероятность, соответствующая интервалу чисел, намного превышает вероятность, соответствующую любому числу из этого интервала. Например, я бы не поставила на то, что ровно одиннадцать человек из одиннадцати тысяч выберет одно и то же число от одного до тысячи, но если считать число плюс-минус семь в ту и другую сторону, то я бы уже предположила, что в нашем случае число 658 выберет как минимум четыре человека и не более восемнадцати.