Деон Мейер - Кровавый след

Я посмотрел вверх, на звезды, стал наблюдать, как они постепенно разгорались все ярче.

Наконец рев моторов стих вдали.

Тогда я вернулся в свое время. Сел. Флеа куда-то пропала.

Я встал — с трудом, шатаясь. Обошел машину, приблизился к стоящему на коленях Лоуренсу. Нашел их обоих в темноте. Она обнимала его обеими руками, поглаживала по затылку, утешала. Он просто сидел.

Я собрал наши вещи. Они все перерыли и выкинули на дорогу. Мой «глок» лежал чуть в стороне. Я нашел среди разбросанных вещей фонарик, пошел искать короткоствол, но не нашел его.

Обошел «мерседес» с другой стороны, проверил шины. Хорошо, что они их не проткнули. Зачем-то отвинтили колпачок от бака с горючим. Я нашел колпачок, попытался привинтить на место. Что-то мешало — длинная проволока с петлей на конце. Я вытащил из бака проволоку и выкинул ее в вельд.

Осмотрел кабину. Все, что закрывалось, оказалось открытым. Все перевернуто. Я навел порядок, закрыл все отделения. Подобрал вещи с дороги, распихал по сумкам. Ничто не должно напоминать Лоуренсу и Флеа о случившемся.

Носороги беспокойно топотали, пыхтели и возились в кузове. Я посмотрел на часы. Без двадцати два. «Между половиной второго и двумя мне нужно будет сделать им очередной укол».

Я погрузил в машину все, что валялось снаружи. Подошел к Лоуренсу и Флеа. Они по-прежнему сидели на дороге в той же позе.

— За руль сяду я, — негромко сказал я. — Нам надо ехать. А носорогам пора делать укол.

Флеа встала первой. Положила руку Лоуренсу на плечо. Он тоже встал. Они направились к пассажирской дверце. Он шел, склонив голову, как в тумане.

Я сел за руль, захлопнул дверцу и стал ждать, пока они заберутся в кабину. Завел мотор, не сразу сообразил, как тут включаются передачи, включил ближний свет, медленно тронулся с места. Сосредоточился, стараясь почувствовать машину, слиться с ней. Я пытался не винить себя, но безуспешно. Охранять их — моя обязанность. Не нужно было выскакивать из кабины. Или, наоборот, надо было выскочить раньше. Остановиться, вызвать полицию. Броситься навстречу нашим преследователям несколько часов назад, когда их было всего двое или трое.

Охранять их — моя обязанность.

Я должен был открыть огонь, посеять панику.

Их оказалось гораздо больше… Что я мог поделать в одиночку?

Почему Дидерик меня нанял?

Я должен был защитить их.

Через тридцать километров Лоуренс шепотом, без выражения, спросил:

— Дядюшка, у вас есть водительские права на управление грузовиком?

— Нет.

— Скоро я буду в порядке.

В Валватере, под яркими огнями заправочной станции, она забралась в кузов и сделала уколы — сначала одному носорогу, потом второму.

Служащие на заправке испуганно косились на нас, отводили глаза в сторону. И немудрено — у меня все лицо было в крови.

Я велел залить нам полный бак, еще раз обошел грузовик со всех сторон. Вроде бы все в порядке. Я пошел в туалет. Посмотрелся в зеркало — вид тот еще. Один глаз заплыл, глубокий порез на брови. На ухе — кусочки мозга Змея. Я долго, тщательно умывался.

В кафе купил четыре литра кока-колы. Им нужен сахар.

Лоуренс предложил:

— Давайте я поведу.

— Поведешь, но не сейчас. — Я заставил его выпить колы. — А пока будешь штурманом.

В два сорок пять мы выехали из городка. Лоуренс ровным, бесстрастным голосом подсказывал мне, куда поворачивать.

Мне хотелось поговорить с ними. Хотелось сказать, что страх — не позор. Объяснить, как насилие и страх лишают человека достоинства. Нельзя допускать, чтобы с тобой это случилось. Мне хотелось объяснить им, что такое психологическая травма и как с ней бороться. Например, через желание отомстить.

Я никак не мог подобрать нужные слова.

Лоуренс стал перебирать компакт-диски. Выбрал один, вставил его в магнитолу, сделал погромче. Я покосился на обложку. «Арсис». Композиция называлась «Мы кошмар». Нас омывали звуки дэт-металла — потусторонние, из другого мира. Наконец, места ни для чего другого просто не осталось.

Когда мы прослушали весь диск, в кабине повисло тяжелое, как свинец, молчание. Лоуренс сказал:

— Дядюшка, я уже в порядке.

— Я поведу до Рюстенбурга, а ты пока постарайся немного поспать. Впереди еще долгий путь.

Он замялся, но все же ответил:

— Ладно.

— Хочешь подушку? — спросила его Флеа.

— Нет, спасибо. Тебе лучше тоже поспать.

Между ними протянулась ниточка.

— Простите меня, — сказал я.

— Вы ни в чем не виноваты.