Деон Мейер - Кровавый след

Эмма с любопытством осматривала самолет; глаза у нее горели. Она только что назвала предстоящую мне поездку «забавным приключением».

Дидерик Бранд подошел ко мне сзади.

— Не нужно беспокоиться, Лоттер — победитель международных состязаний.

Меня больше беспокоили не летные навыки Лоттера, а то, на чем он летает. Но я прикусил язык.

— Вот, на всякий случай. — Бранд передал мне сверток, обернутый промасленной тряпкой.

Я унюхал запах оружейного масла и начал разворачивать подарок.

Он положил на него руку:

— На вашем месте я бы подождал, пока вы не окажетесь в воздухе… — И он многозначительно покосился на Эмму. — Не хочется ее расстраивать.

— Мне следует знать что-то еще?

— Вы ведь знаете, какая у нас ситуация на дорогах, — ответил он.

Я не знал, что делать. Мой «глок» 45-го калибра с магазином на десять патронов лежал в спортивной сумке. Другого оружия мне не требовалось. Но Дидерик Бранд уже отвернулся и зашагал прочь. Отойдя подальше, поднял обе руки над головой и замахал ими:

— Давайте, двигайтесь!

Я посмотрел на часы. Без пяти двенадцать.

Два часа назад моя жизнь была очень легкой.

Я положил руку на крыло, собираясь забраться в кабину. Ко мне подошла Эмма; на ее лице отражалась любопытная смесь эмоций — тревога, гордость, нежность…

Мне хотелось ее поцеловать. Неожиданно она сама обняла меня и прижалась ко мне всем телом. Сказала что-то, но я не расслышал из-за рева двигателя.

— Что? — крикнул я.

Эмма прижалась губами к самому моему уху:

— Леммер, я люблю тебя!

— «Ромео-Виктор-Сиерра» вызывает Кейптаун, доброе утро, — сказал Лоттер в рацию, когда под нами поплыла Бокпорт-Роуд, а мой желудок прыгнул куда-то в горло. — Кейптаун, «Ромео-Виктор-Сиерра» произвел взлет из Локстона, десять ноль четыре зулу, план ноль два пять. «Ромео-Виктор-Сиерра».

— «Ромео-Виктор-Сиерра», поправка четыре ноль шесть шесть, коридор свободен, выход на связь при пересечении границы РПИ!

Они изъяснялись на языке другого мира. Лоттер повторил слова своего невидимого собеседника и занялся многочисленными приборами на приборной панели. Интересно, какой из них первым подаст сигнал о том, что мы вот-вот рухнем вниз огненным шаром? Я нехотя выглянул из прозрачного купола. Под нами расстилалась засушливая полупустыня Кару, а над нами синело безбрежное небо.

К горлу подкатила тошнота.

Я вспомнил о свертке, лежащем у меня на коленях. Развернул тряпку и достал странный предмет: помповый короткоствол MAG7 отечественного производства, напоминающий пистолет-пулемет «узи» на стероидах. 12-й калибр, магазин на пять патронов в рукоятке. Внушительная отдача. Такие штуки применяет полиция, когда работает в ограниченном пространстве — прочесывает помещения, например. Еще двадцать патронов лежали отдельно, в пластиковой коробке.

Лоттер присвистнул прямо мне в наушники:

— Клянусь, я на вашей стороне!

— Но кто на стороне Бранда?

— Что вы имеете в виду?

— Таким оружием пользуются только правоохранительные органы. Гражданским на них лицензию не дают.

Лоттер рассмеялся.

— Йа, этот Дидерик! — Он покачал головой и покосился на меня. — Что-то вы побледнели. — Он достал из-под сиденья бумажный коричневый пакет и передал его мне: — Вот, на всякий случай, если укачает.

Укачало меня сразу за Хоуптауном.

— Сытно позавтракали? — сочувственно спросил Лоттер.

Я не ответил — страшно было лишний раз открывать рот.

— Все совершенно нормально, — продолжал он в отношении моего недомогания. — Скоро полегчает.

Через двадцать минут под нами проплыл еще один городишко. Я глубоко вздохнул и с надеждой спросил, не нужно ли нам садиться для дозаправки.

Лоттер ухмыльнулся:

— Эта красотка пролетает три тысячи километров на одном баке горючего!

— Далеко для такой малышки, — скептически заметил я.

— Что? — обиделся он. — Никакая это не малышка, это легкий пилотажный самолет RV7!

RV7, MAG7… Если еще в номерном знаке на грузовике Николы тоже есть семерка, можно надеяться, что скоро я сорву крупный куш!

Лоттер заметил отсутствие у меня воодушевления.

— Лучший сверхлегкий самолет в мире! — сказал он. — Его сконструировал Ричард ван Гринсвен. Максимальная скорость свыше 190 узлов, то есть примерно 340 километров в час, может перемещаться с крейсерской скоростью, может делать фигуры высшего пилотажа во всем объеме…

При словах «фигуры высшего пилотажа» мой желудок сделал сальто, и я спросил: