Деон Мейер - Кровавый след

Все как-то нереально.

В этот миг она вспомнила невесту в танцевальной студии. Симпатичную молодую блондинку, лет двадцати трех, стройную, спортивную, грациозную, которая пришла к Артуру Мюррею с женихом, чтобы отрепетировать танец, которым молодожены откроют свадебный прием. Будущий жених был немного ниже невесты, приземистый, с крестьянской фигурой. Тогда еще Милла подумала: его лицо похоже на персонажа из мультика. Какой комичный! Похоже, координация движений у жениха отсутствовала напрочь, он двигался скованно, неуклюже, несмотря на энтузиазм и хмурую сосредоточенность. Пока инструктор терпеливо обучал его азам, невеста без труда и безупречно выполняла все движения перед большим зеркалом — но забывалась в своем мире. Полет фантазии уносил ее в Великий день, она мечтала о том, как все будет, руки ее сгибались, как будто ее вел в танце сказочный принц.

После того, как самое страшное осталось позади, Милла вдруг увидела себя как будто в зеркале или со стороны. Она обманывала себя. Ей хотелось жить идеальной жизнью, она ничего вокруг себя не замечала… Разочарование нахлынуло бурным потоком; оно так быстро затопило ее и накрыло с головой, что она показалась себе бесполезной и потерянной. Столько лет истрачено впустую! Ее щемила острая тоска по Баренду. Захотелось сейчас же поехать к нему и сказать, как ей ужасно жаль. Она до конца не понимала почему, но ей казалось, что она должна непременно извиниться перед сыном.

Лукас что-то сказал, и она вернулась в действительность. Оказалось, что глаза у нее мокрые и по лицу бегут слезы. Она сердито вытерла их тыльной стороной ладони и спросила:

— Что?

— Они видели тебя.

Она не поняла и вопросительно посмотрела на него.

— Милла, люди Османа видели тебя. Нам надо расстаться до тех пор, пока… не будет безопасно.

Она не сразу поняла его.

— Что значит — «пока не будет безопасно»?

Он впервые оторвался от дороги и посмотрел на нее.

— С тобой все в порядке?

— Пока не будет безопасно? Пока не будет безопасно? — возмущенно взорвалась она. — Безопасно? Что за ерунда, Лукас? Что такое «безопасно»?! Что оно значит в нашей стране? Где ты нашел ее — безопасность? — По лицу текли слезы ярости, она не могла их остановить. — Как ты можешь? Никакой безопасности не существует. Ты знаешь, ты все знаешь, а рассуждаешь о безопасности просто так, чтобы меня успокоить…

Он протянул к ней руку, но она отмахнулась и закричала еще громче:

— Не надо, Лукас, не пытайся меня утешить… Зачем вы все такие? Зачем выталкиваете нас из своей жизни, обманываете… А ведь мы имеем право знать…

Он пробовал возразить, но она не давала ему и слова вставить. Из нее лился бурный поток.

— Вы все от нас скрываете, вы, мужчины, создавшие этот мир! И нашу страну тоже создали вы, из-за вас она превратилась в сгусток ненависти и зависти, преступлений, насилия, бедности и страданий! А теперь вы стараетесь все прикрыть, замаскировать вещами! Вы думаете, что нас можно успокоить, задарив безделушками, блестками, журналами, настроив магазинов? Мы прячем головы в песок, потому что не желаем видеть правду! Ложь, ложь, кругом одна ложь! И ты не лучше остальных… Безопасность! Ты хотел сказать другое: нам надо расстаться до тех пор, пока я не буду в безопасности. Хочешь куда-нибудь меня упрятать, Лукас? Хочешь увезти меня куда-нибудь, промыть мне мозги, запрятать за высоким забором и сигнализацией, а сам потихоньку вернешься назад, в свой мир! Ты готов сделать передышку, потому что в угнанной тобой машине женщина? Нет, так не пойдет. Не ты все так устроил, поэтому мы не расстанемся и ты нигде меня не высадишь. Я хочу все видеть, я хочу видеть все…

Она вдруг заметила рядом с его ногами пистолет и подобрала его.

— Смотри, — сказала она, — я не беспомощна, я могу…

— Милла! — Он схватил ее левой рукой за плечо, отвел от себя ствол. Она вырывалась, но он оказался сильнее. Она нажала на спусковой крючок. Ничего не произошло.

— Отпусти меня! — Она билась и яростно визжала. Увидела предохранитель, опустила его большим пальцем, снова нажала на спусковой крючок. Раздался оглушительный выстрел, в окошке образовалась дыра, и она испуганно съежилась. — Вот видишь, я тоже умею стрелять!

Он резко нажал на тормоза, ее швырнуло вперед, он вцепился в ее руку, «ниссан» съехал с шоссе на обочину из песка и травы. Он отпустил руль, выхватил у нее пистолет. Она набросилась на него с кулаками, молотила его по лицу, по груди — куда придется. Она вымещала на нем злость, накопившуюся за всю жизнь. Он лишь прикрывался руками, защищая лицо.