Стиг Ларссон - Девушка, которая играла с огнем

Она не желала видеть готовое решение и потому пролистнула ту часть книги, где приводилось доказательство Эндрю Уайлса. Вместо этого она дочитала «Измерения» до конца и убедилась, что никакие другие проблемы, описанные в этой книге, не представляют для нее непреодолимых трудностей. Тогда она день за днем, все более раздражаясь, посвящала теореме Ферма, размышляя над тем, какое «замечательное доказательство» хитрый француз имел в виду. И раз за разом заходила в тупик.

Постоялец из тридцать второго номера неожиданно встал и направился к выходу. Лисбет подняла взгляд, потом посмотрела на наручные часы и увидела, что просидела тут уже целых два часа и десять минут.

Элла Кармайкл поставила перед Лисбет Саландер рюмку. Она уже знала, что та не признает разных глупостей вроде подкрашенных розовых напитков или декоративных бумажных зонтиков в бокале. Лисбет Саландер заказывала всегда одно и то же — ром с колой, за исключением единственного вечера, когда пришла в каком-то странном настроении и до того напилась, что Элле пришлось звать на помощь кого-то из персонала, чтобы ее отнесли наверх в номер. Обычно она пила кофе с молоком, какой-нибудь простенький коктейль или местное пиво «Кариб». Как всегда, она пристроилась справа в конце стойки и раскрыла книгу с заумными математическими формулами, что, на взгляд Эллы Кармайкл, было очень странно для девушки ее возраста.

Она также заметила, что Лисбет Саландер не выказывает совершенно никакого интереса к заигрывающим с ней кавалерам. Немногочисленные одинокие мужчины, пытавшиеся к ней подъехать, наталкивались на учтивый, но решительный отпор, а с одним она обошлась и вовсе невежливо. С другой стороны, Крис Мак-Ален, которого она отшила, был местный лоботряс и давно напрашивался на хорошую взбучку. Целый вечер он приставал к Лисбет со всякими глупостями, поэтому Элла не особенно заволновалась, когда он вдруг странно зашатался и свалился в бассейн. К чести Мак-Алена, он оказался незлопамятным и на следующий вечер снова пришел в бар уже в трезвом состоянии, чтобы пригласить Лисбет Саландер выпить с ним по бутылке пива. Немного поколебавшись, девушка приняла приглашение, и с тех пор они, встречаясь в баре, обменивались вежливыми приветствиями.

— Все в порядке? — спросила Элла.

Лисбет Саландер кивнула и взяла рюмку.

— Как «Матильда»? Есть новости?

— Продолжает двигаться в нашем направлении. В выходные, может быть, задаст нам жару.

— Когда мы точно узнаем?

— Вообще-то только тогда, когда она оставит нас позади. Она может двигаться прямиком на Гренаду, а потом передумать и свернуть в самый последний момент.

— И часто у вас бывают ураганы?

— Время от времени. Чаще всего проходят мимо, иначе от острова давно бы уже ничего не осталось. Но тебе не о чем беспокоиться.

— Я и не беспокоюсь.

Внезапно поблизости раздался слишком громкий взрыв смеха. Обернувшись, они увидели, что это хохочет женщина из тридцать второго номера. По-видимому, муж рассказал ей что-то забавное.

— Кто они такие?

— Доктор Форбс с женой? Они американцы, из Остина, что в штате Техас.

Слово «американцы» Элла произнесла с некоторым неодобрением.

— Я знаю, что американцы. Что они тут делают? Он кто — врач?

— Нет, не врач. Он приехал сюда по делам фонда Девы Марии.

— Что это за фонд?

— Они оплачивают обучение способных детей. Он порядочный человек. Ведет переговоры с департаментом по народному образованию о постройке нового учебного заведения в Сент-Джорджесе.

— Порядочный человек, который лупит свою жену, — пробормотала Лисбет Саландер.

Элла Кармайкл ничего не ответила, а лишь бросила на Лисбет выразительный взгляд и ушла к другому концу стойки — подавать «Кариб» только что подошедшим клиентам из местных жителей.

После того Лисбет посидела в баре минут десять, уткнув нос в «Измерения». Еще в детстве она поняла, что обладает фотографической памятью и тем самым сильно отличается от одноклассников, но никогда никому не рассказывала об этой своей особенности, за исключением Микаэля Блумквиста, которому в минуту слабости позволила проникнуть в ее тайну. «Измерения» она знала уже наизусть и таскала с собой книгу как напоминание о мучившей ее загадке, словно это было чем-то вроде талисмана.

Но в этот вечер она никак не могла сосредоточиться на Ферма и его теореме. Ей мешал маячивший перед глазами образ доктора Форбса, который сидел неподвижно, устремив невидящий взгляд куда-то в сторону залива.