Михаил Нестеров - Легионеры

Сегодняшняя шумиха в аэропорту не коснулась ветеринара. Он вообще старался абстрагироваться от любых проблем, которые не касались его работы.

Хабурдзани перешел к раковине и, поглядывая в зеркало, стал намыливать руки. Приоткрыл губы и остался доволен идеальными зубами. Открыл рот, чтобы посмотреть язык: отчего-то на нем в последнее время появился белый налет. Вот когда у кошки налет на языке, это означает...

Резо подался вперед. В зеркальном отражении он увидел красный ручеек, вытекающий из-под двери кабинки. Ветеринар резко обернулся: кровь! Наметанный взгляд напрочь исключал ошибку.

Запор – обычный оконный шпингалет – не выдержал напора, и дверь кабинки распахнулась. Перед ошеломленным ветеринаром предстала жуткая картина: словно обнимая унитаз, на полу лежал труп мужчины. Пропитанная кровью голова покоилась между унитазом и стенкой кабинки. Резо нагнулся и узнал в покойнике директора “Север-Платинума” Эдуарда Андриасова.

– Вот они! – Марк буквально выцарапал глазами фигуру сначала одного арестованного, потом второго. Оба находились за спиной офицера МГБ, шагнувшего на площадку трапа. Внизу их поджидала разношерстная представительная делегация; кто-то вооружен до зубов, кто-то скрывал оружие в заплечных кобурах и карманах деловых костюмов. Комитетчики хоть и были в гражданском, но выделялись одеждой – короткими коричневыми дубленками. И все как один были без головных уборов.

– Сука! – выругался Марковцев. – Смотри, они без наручников.

Вслед за офицером чинно спускались подрывники. Сергей, видя, как их встречают, не удивился бы их появлению в зале официальных делегаций. Но все же у трапа бандитов “разобрали” люди в гражданском. Невооруженным взглядом можно было приметить, как один из подрывников – скорее, арестованный в Питере сотрудник грузинских спецслужб, обменивается рукопожатием с коллегой, перебрасывается словами, кивает, улыбается. Два других – выпускник диверсионной школы Хаттаба и российский специалист-пиротехник – своих эмоций не показывают. Оглядываются, чаще всего посматривая в сторону застекленных дверей. В отличие от грузинских товарищей на них надеты “браслеты”.

Затворы автоматов давно передернуты, предохранители сняты, переводчики огня установлены на автоматический режим. Одна рука на автомате, другая на ручке дверцы. Только глаза обоих диверсантов смотрят в одно место. До “зоны отчуждения” метров тридцать. Сорок шагов окончательно расставят каждого на свое место, и станет понятно, как распределятся экстрадированные преступники между двумя русскими спецназовцами. Но вряд ли что-то изменится коренным образом.

Директор аэропорта не находил себе места. Андриасова ждут с профессиональным нетерпением, а он не торопится. Десять минут назад охранники сообщили, что он проехал на своем “мерсе” на территорию аэропорта. Пришлось еще раз наводить справки – ответ более чем убедительный: не только приехал, но еще и вошел в административное крыло в сопровождении бейка спецназа. Ну спецназовец-то мог заблудиться в коридорах, подняться не по той лестнице.

“Черт бы побрал все эти спецрейсы!” – ругался чиновник. Именно они чаще всего дестабилизировали работу аэропорта. Он бы с радостью поменялся местами с Эдуардом и недельку глазел из окна на пустыню аэродрома “Северный”.

Не радовали “маски-шоу”, устроенные на бетонке, не мог радовать цирк, устроенный в небе. А сообщение о диверсии на “Северном” поначалу вообще вызвало улыбку: как это – диверсия? И лишь телефонный звонок самого Андриасова заставил поверить и перевести столичный аэропорт в режим чрезвычайного положения. Сюда стягиваются войсковые соединения, на парковочной стоянке можно увидеть чадящие на всю округу БТРы...

Директор вскинул голову и увидел перед собой главного ветеринара аэропорта. Пьян – мгновенно определился хозяин кабинета: глаза нараспашку, рот приоткрыт, волосы всклокочены.

– Андриасов. В туалете. Убит. – В три приема выговорил Хабурдзани. – Скорее – выстрелом в голову.

В конце кабинета из кресла поднялся сухопарый человек в сером костюме. Не мешкая ни секунды, он поднес ко рту рацию:

– Внимание всем группам!..

Все, они пошли. Впереди группа вооруженных униформистов, сразу за ней, отставая на пару шагов, следует наш, русский подрывник, скованный правой рукой с человеком в дубленке. Марковцев видел его на фотографии, предоставленной Гришиным, впрочем, как и остальных.