Михаил Нестеров - Легионеры

В другой ситуации Сергей поставил бы себе за оперативность высший балл, ведь он уложился в очень короткий срок, свернув операцию и получив зеленый свет на всех постах ДПС вплоть до Новоалексеевска. В штабах ушло бы гораздо больше времени на то, чтобы провести оперативное совещание, принять решение, доложить о нем и получить добро, потом отдать соответствующие приказы, дождаться их исполнения. Это “Скорая помощь” и пожарники выезжают немедленно, а здесь нужно привести в действие целый механизм, работающий порой тяжеловато, раскачать маятник.

– ...ждет вас. – Охранник, нагнувшись, посмотрел в салон, и... сработал один-единственный план, имевшийся у Марковцева: кивок стража походил на одобрение, когда он рассмотрел вооруженных людей в униформе спецназа.

– Что он сказал? – спросил Сергей, когда “Мерседес” на малом ходу проехал ворота.

– Сказал, что директор ждет меня.

– Я так и понял. – Марк в очередной раз отметил время: до прибытия рейса 148 оставалось пятнадцать минут.

– Слушай меня внимательно. – Марк поиграл желваками и заставил Андриасова на миг оторваться от дороги и посмотреть ему в глаза. – Ты жив только потому, что слушаешься меня. Жив потому, что я не увидел пока ни одного лишнего жеста. Ты умный парень, Эдик, и понял, что выхода с летного поля нет ни у меня, ни у моего товарища. Перед смертью не надышишься, понял меня? Я наплюю на лишние двадцать минут жизни и пристрелю тебя.

Сергей сделал паузу, всматриваясь в группу вооруженных автоматами спецов.

– Как только ты остановишь машину, сразу вылезай. Сразу, понял? Не медли ни мгновения. Торопись, но не беги. На меня внимания не обращай, словно меня не существует, понял? Я так же скоро, но не суетливо в отличие от тебя, выйду из машины. И мы вместе – ты чуть впереди – пройдем в зал аэропорта. Ничего не бойся, тебя ждут. А то, что тебя сопровождают, не вызовет подозрений. Тут братвы в униформе немерено, половина из них в масках. Все, глуши двигатель и выходи. Оставь ключи! – прошипел Сергей. – На выход!

Дверцы серебристого “Мерседеса” открылись синхронно. Молодец, хорошо идет, отмечал Марк, изо всех сил стараясь не замечать вооруженных спецназовцев. Вот если бы существовала, как акцент, грузинская походка... Или кавказская на худой конец. Он чувствовал на себе десятки взглядов, но они отмечали только его военную выправку, как он поддерживает автомат правой рукой, а левой по широкой дуге акцентирует свой шаг. Немыслимо заподозрить противника среди сотен своих и на своей же территории.

Андриасов с трудом справился с застекленной дверью. Тугой ход, как в метро, отметил Сергей, придерживая дверь свободной рукой.

Все, они уже в зале. За Певца Марк не беспокоился, почти не беспокоился. Его скрывают зеркальные стекла машины; а по осадке “Мерседеса” не определишь в нем одного человека.

Хорошая машина. Очень хорошая машина, все больше нервничал Марковцев.

Одним широким шагом он поравнялся с Андриасовым.

– Где здесь служебные туалеты?

– Зачем?

– Где у вас служебные туалеты? – сквозь зубы процедил Марк.

– Там. – Неопределенный кивок. – По коридору и направо.

– Пошли.

– Сергей...

– Пошли, я сказал! Двадцать минут посидишь связанный и с кляпом во рту, ничего с тобой не случится. Самое легкое, что я могу предложить.

В двери служебного туалета торчал, как во многих конторах, ключ. Он словно запрещал случайно попавшему в административное крыло человеку заходить внутрь. Непонятная логика того, кто первым додумался оставить ключ в двери.

Сергей осмотрелся. Все три кабинки открыты. Удача. Двери расположены низко, нет безобразного просвета, через который видны ноги. Марк закрыл за собой дверь и подтолкнул Эдика к кабинке.

– Руки назад. Руки назад!

Андриасов сделал еще один шаг и оказался стоящим над унитазом.

– Руки! – снова раздался голос Сергея.

Эдик снова помедлил. Но очередной окрик заставил его повиноваться. Когда он завел руки за спину, Марк выстрелил ему в затылок. И чтобы кровь не залила пол, поставил тело Андриасова на колени и поместил его голову в унитаз. После закрылся изнутри и покинул кабинку, перемахнув через дверь.

Жаль Эдика, но кто пожалеет Марковцева, его товарища, который тоже ожидал смерти в машине? А как поверить на слово? Да никак. Первое, что сделал бы Андриасов, оказавшись в кабинете директора, – указал на свою машину из широкого окна. В арсенале Марковцева было много способов сделать Эдика послушным, например, продемонстрировать минирование подвала, в котором находились служащие “Северного”, и сопроводить его словами: “Одно лишнее слово, и твои соотечественники взлетят на воздух”. Только разговор ему предстоял не с дилетантом, а с профессионалом, который, зацепившись даже за недомолвки Андриасова, мог за считанные минуты вытянуть из него правду.