Дженнифер Ли Кэррелл - Шифр Шекспира

— El Real Colegio de Ingleses [43] Королевский английский колледж (исп.) . , — объявил водитель.

Я вылезла из машины и зажмурилась. Испанское солнце казалось жиже и в то же время яростнее английского — рапира или кинжал против негромкого смеха, если образно сравнивать.

Ворота, ведущие к церкви, были заперты. Чуть поодаль, в стороне от улицы, виднелась дверца поменьше. Мы позвонили и стали ждать. Через несколько минут нам открыли, причем не кто иной, как сам ректор — монсеньор Майкл Армстронг, глава Королевского английского колледжа имени Святого Албана. У него были седоватые жесткие волосы, тонкий нос византийского святого и твердый рот. Под черной сутаной, препоясанной красным кушаком, угадывалась бочкообразная грудь. Ректор вежливо представился и попросил извинить его за опоздание и неофициальность встречи.

— Ученики разъехались, да и от персонала остался один костяк.

Говорил он сухо и несколько отстраненно. Я мысленно схватилась за голову. У гранитной глыбы — и то больше теплоты. Чувствовалось, будет великим счастьем выведать, что Папа Римский живет в Ватикане, не говоря уже об остальном.

Ректор провел нас за порог, в гулкий вестибюль, а оттуда по белым, выложенным кафелем коридорам — дальше. Я ждала, что он примет нас у себя в кабинете, но вот проход оборвался, и мы вступили в тихий полумрак церкви.

— Кабинеты сейчас красят, во всем здании меняют окна. Да и лучше места для беседы не найти.

Нам открылась маленькая базилика в стиле испанского барокко. В овале внутреннего пространства витал ароматный дымок и разливалось свечное сияние. Зрелище главного престола в алых, золотых и зеленых красках, с резными статуями святых, потрясло меня почти также, как сцена «Глобуса». В центральной нише стояла деревянная мадонна Вулнерата (Поруганная), пострадавшая от английских вандалов после набега на Кадиз 1596 года и тех пор горячо почитаемая в народе. Мария, Царица Небесная. У нее недоставало носа и обеих рук.

«Лавиния», — вдруг подумала я, невольно отворачиваясь от обезображенного лика.

— Мне доложили, сэр Генри, что вы прибыли ради Шекспира. — У ректора был североанглийский, как будто йоркширский, акцент. — Боюсь, вас опередили. Мы неоднократно разбирали архивы… — Он развел руки, хотя лицо его было непроницаемым и совсем не беспомощным. — Но вынужден огорчить: здесь вы его не найдете, как и Марло или Морли. Если желаете, я покажу запись о нем в коллежской учетной книге. Там отмечено, что он зарегистрирован под псевдонимом. — Священник холодно улыбнулся. — Во времена гонений удобнее всего прикрываться именем покойника, чтобы не подвергать риску живых.

— Тем удачнее, что Марло нас не интересует, — заметил сэр Генри. — Вы правы относительно Шекспира, хотя мы и не надеялись отыскать его здесь.

От удивления несколько морщинок у глаз монсеньора Армстронга разгладились.

— Кого же в таком случае вы надеялись отыскать?

— Того, кто был с ним знаком, — ответил сэр Генри, скрещивая ноги.

— Вы полагаете, Шекспир водил связи с этим колледжем?

Я вытащила брошь и открыла ее заднюю створку, протягивая ректору.

— Вот кого мы ищем.

Его суровое лицо как будто оттаяло.

— Восхитительно! — выдохнул он. — Это Хиллиард?

— Так мы надеемся, — ответил сэр Генри.

Монсеньор Армстронг посмотрел на нас.

— Это определенно «мученический портрет». Слыхал о них, но видеть не доводилось… Как его звали?

— Уильям.

Ректор прищурился.

— Да не тот, — произнес сэр Генри с хитрой усмешкой.

Священник хмыкнул:

— Мои подозрения так очевидны? Хотя вы не поверите, что нам порой приходится выслушивать… А фамилия известна?

— Нет, — ответила я.

— А год?

— Приблизительно. Хотя это должно было произойти до 1621-го. Есть подозрение, что в Англию он больше не возвращался.

— Что ж, вполне вероятно. Служить Господу можно в разных местах.

— Предположительно он отправился в Новую Испанию, — подчеркнул Бен.

— Необычно для англичанина, — произнес ректор после минутной паузы и снова посмотрел на миниатюру. — Особенно иезуита, что явствует из его девиза. В подобном случае наши учетные книги могут и пригодиться. Идемте со мной.

Он стремительно вывел нас из церкви по лабиринту сводчатых коридоров, мимо внутреннего дворика с оливковыми деревьями, залитыми испанским солнцем. И вот мы остановились перед запертой дверью. Монсеньор Армстронг открыл ее, и моим глазам предстал узкий и вытянутый зал библиотеки в бледно-зеленых тонах, пестрящий позолоченными корешками книг на полках.