Дэвид Моррелл - Шпион, который явился под Рождество

— Микрофон, живо! — Каган снова ткнул его дулом. — Где он?

— Под воротником пальто.

Каган поспешно отцепил прибор.

— А передатчик?

— В перчатке. Я их запихнул под кресло, когда ты меня сбил с ног.

Каган крикнул, одновременно шаря рукой по полу:

— Мередит, давайте в укрытие, быстрее. Коул, он им выдал, что ты за телевизором, так что перепрятывайся срочно.

— Они обещали, что нас не тронут! — тоже переходя на крик, возразил Тед. — Я бы никогда не подверг сына опасности!

— А что ты сделал, по-твоему?

— Нет! Я хотел только одного — защитить семью. Мередит, я только пытался вытащить вас с Коулом. Ты же понимаешь!

— Сосредоточься! — велел Каган. — Кому ты поверишь? Жене и сыну, которые доверяют мне, или этим, снаружи, которые пойдут на все, лишь бы заполучить малыша? Они нас тут всех перебьют не моргнув глазом, честное слово. Они свидетелей не оставляют.

— Я только хотел…

— Бога ради, заткнись и сделай наконец что-то для своей семьи!

Согнувшись в три погибели в гостиной, Каган прислушивался к торопливым шагам Мередит, побежавшей в постирочную, где они прятали корзину с малышом.

Куда перебрался Коул, он даже не догадывался, а спрашивать не смел, иначе об этом тут же станет известно Андрею — через микрофон, снятый с Броди. Каган уже хотел отключить передатчик или, дав волю ярости, шваркнуть микрофон об кирпичный пол и растоптать, но вовремя сообразил, что переговорное устройство ему еще пригодится.

Он сунул в ухо капсулу наушника и позвал в микрофон:

— Андрей!

— Пожалел, приятель? — В голосе звучала горечь. — А я предупреждал, что добром не кончится.

Говоря в микрофон, Каган инстинктивно обращался в сторону переднего окна.

— Тут есть компьютер. Я отправил просьбу о помощи по электронной почте. Полиция уже едет.

— Нет, Петр. Мой шпион-неудачник поведал, что все компы в доме под паролем.

— Под паролем… — повторил Каган, пристально глядя на Теда.

Тот застыл в замешательстве, затем, пробормотав: «Сейчас сделаем», — прополз через гостиную, протиснулся между разбросанными по коридорному полу ящиками и исчез в кабинете.

— Отдай груз, и мое предложение остается в силе, — уговаривал язвительный голос Андрея в наушнике. — Можешь идти на все четыре стороны.

— Что-то не верится. Почему, как думаешь? — произнес в микрофон Каган.

— Тогда вот о чем поразмысли. По твоей дурости в дело оказались втянуты случайные люди. И все, что с ними произойдет, будет на твоей совести. Они погибнут из-за тебя.

Каган невольно обернулся, и его взгляд скользнул сперва к темной постирочной, где пряталась Мередит с малышом, а потом он краем глаза уловил приглушенное мерцание (видимо, от компьютерного экрана) в кабинете Теда. Послышался торопливый перестук клавиш на клавиатуре.

«Куда, интересно, Коул спрятался?» — с тревогой подумал Каган.

— Если ты вернешь груз, — продолжал Андрей, — я оставлю семью в живых.

— При том, что они свидетели?

— Нас видел только муж. Но я и для него сделаю исключение и не стану убивать, пусть живет себе с женой и сыном. Пока полиция очухается, нас в Санта-Фе уже не будет. Так что, оставляя эту троицу в живых, я не особо рискую. Это мое тебе одолжение, Петр, в знак того, что я ценил твою дружбу — хотя тебе на мою было плевать. Отдай груз! Ну, ответишь за своеволие, но, по крайней мере, совесть у тебя будет чиста, что по твоей милости не погибли другие.

— Это малыш, Андрей, ребенок. А не груз. Если я тебя послушаю, что с ним будет?

— Наши клиенты подержат его у себя, чтобы надавить на Хасана. Тот откажется от своих далеко идущих планов и станет обычным врачом. Это лучше, чем убивать его, тем самым создавая ореол мученика. Хасан в своих речах обещает последователям, что не опустит рук, пока не добьется долгосрочного мира. На его клятвенные уверения: «Я вас никогда не оставлю» — народ стекается тысячами. Если он отступится, это обескуражит последователей настолько, что дело его заглохнет само собой.

— А через год? Через два? Что потом будет с малышом? — не сдавался Каган.

— Хасану с женой разрешат иногда втайне с ним видеться. У него на левой пятке родимое пятно.

— Да. В форме розы.

— Оно и послужит доказательством, что объект жив, что его не подменили. Хасан с женой не позволят, чтобы случилось самое страшное, поэтому не посмеют снова начать агитацию.

— Ты все время зовешь его то «объект», то «груз». Это не объект, Андрей. Это человек, личность.