Эд Макбейн - Преступная связь

— Да покоится душа его с миром, — произнес Идальго и улыбнулся. Когда он улыбался, он выглядел еще ужаснее. — Но после его ухода остался вакуум, да? Потому что он не готовил себе замены, понимаете? Учитывая все обстоятельства, с его организацией покончено. Se acabo. Жаль.

— Вот потому-то мы и здесь, — сказал Эндрю.

— Да, конечно, — кивнул Идальго. — Но вы уже говорили с кем-нибудь еще?

— С вами первым, — уверил его Руди.

— Хорошо. Потому что кто-нибудь другой попытается занять ведущие позиции или даже сделает вид, что занимает ведущие позиции, но на самом деле никто из них сейчас не в состоянии заполнить образовавшийся вакуум. Вести дела вам следует только со мной. То есть если вам нужен колумбийский кокаин.

Эндрю промолчал.

Руди спокойно прихлебывал свой лимонад.

— Вы пришли к тому, к кому надо, сеньоры, — снова улыбнулся Идальго.

Руди думал, что с такой мордой хорошо сниматься в фильмах ужасов.

— Вы понимаете суть нашего плана? — спросил он.

— Да, мне его объясняли.

Вилли Изетти летал с Карибов в Боготу, чтобы провести предварительные переговоры с одним из людей Идальго. Он сообщил в Нью-Йорк, что обстановка для заключения сделки, похоже, складывается благоприятная. И вот они здесь, чтобы расставить точки над "и". Идальго знал, что они убили Морено в его собственной постели. В его собственной постели, черт побери! Они надеялись, что это произвело на него впечатление. Их самих успех операции, бесспорно, окрылил.

Руди не стал тянуть кота за хвост.

— Мы предложили Морено сорок процентов прибыли. Вместо трети, как планировалось вначале. Тем самым наша доля и доля китайцев уменьшились примерно на три и три десятых процента, но мы были готовы пойти на такие уступки...

— И готовы до сих пор, — вставил Эндрю.

— ...потому что понимаем, какая ситуация сейчас сложилась на рынке, — продолжал Руди. — Справедливость есть справедливость.

Идальго согласно кивнул.

— Морено хотел шестьдесят, — сказал Эндрю. — Не исключено, что именно поэтому кто-то из его собственной организации и убрал.

— Ну да, из его собственной организации, — сухо повторил Идальго.

— Потому что они понимали, что он перегнул палку, — пояснил Руди.

— Перегнул палку, да, — согласился испанец. — Но тем не менее сорок, это, знаете ли, — он беспомощно развел руками, — маловато, учитывая положение на рынке. В отличие от рынка, который мы только хотим организовать.

«Сукин сын тоже хочет шестьдесят, — подумал Руди. — Придется и его пришить в его собственной постели».

— Мне надо переговорить с моими партнерами, — сказал Идальго, пытаясь выглядеть донельзя огорченным, мелкая сошка, которой предстоит отчитываться перед могущественными держателями акций. — Мне придется убедить остальных, понимаете?

«Ерунда», — подумал Эндрю.

— О'кей, на что они пойдут? — спросил он. — Эти другие? Только не забывайте, куда шестьдесят процентов привели Морено.

Их взгляды встретились.

Руди испугался, что его племянник зашел слишком далеко.

— Мои люди не такие жадные, как Кулебра, — наконец выговорил Идальго.

— Так как вы думаете, на что они согласятся? Ваши люди.

«Его люди, как бы не так», — подумал Руди.

— На пятьдесят наверняка, — ответил Идальго.

— Не пойдет, — отрезал Эндрю.

— Возможно, на сорок пять. Но только возможно. Мне придется очень настойчиво их убеждать.

«Врет», — подумал Эндрю.

— Тогда убедите их, — посоветовал он вслух. — Мы согласимся на сорок пять, но больше не уступим ни цента.

— Хорошо, я позвоню вам сегодня вечером, после того как...

— Неужели на вашей яхте нет телефона? — взорвался Руди. — Или радио? Да чего угодно!

— Да, но...

— Тогда звоните им сейчас! — воскликнул Эндрю. — Вашим людям, — скептически подчеркнул он. — И скажите им, что вам твердо обещают сорок пять процентов и вы склонны согласиться. То есть если вы действительно склонны согласиться.

Идальго несколько мгновений сидел в нерешительности.

Затем ухмылка исказила его уродливое лицо.

— Не думаю, что мне так уж необходимо им звонить, — прокаркал он. — Думаю, я могу вам обещать, что они согласятся на сорок пять.

Он протянул руку для рукопожатия. Эндрю протянул свою, и сделка состоялась.

— Вот теперь я бы выпил, — сказал Руди.

— Похоже, его нет в городе, — доложил Реган.

Они сидели втроем в забегаловке на Кэнел-стрит. Майкл не сомневался, что все полицейские Нью-Йорка рано или поздно умрут от сердечного приступа, вызванного беспрерывным курением и обедами всухомятку. Несмотря на обилие хороших н совсем недорогих ресторанчиков в Чайнатауне и Маленькой Италии неподалеку от прокуратуры, Реган и Лаундес, как типичные полисмены, выбрали засаленную бутербродную.