Питер Джеймс - Убийственное совершенство

— Эй! — сказал Джон.

Наоми присела на корточки и заглянула ему в лицо. Только сейчас она заметила маленькую дырочку у него во лбу, прямо над правым глазом. В ране запеклась кровь, дождь так и не смог ее размыть. Кожа вокруг посинела.

Она взвизгнула и на коленях переползла на другую сторону. Дыра в затылке, волосы вокруг опалены. Спекшаяся кровь.

— Его застрелили. — Судорожно припоминая хоть что-нибудь из курса первой помощи, что им преподавали в школе, она схватила его за руку, отогнула кожаную перчатку и прижала пальцы к его запястью. Рука была, как ни странно, теплая.

Она попыталась определить, есть ли пульс, но так и не смогла. Он вдруг открыл глаза.

Ее сердце едва не выскочило из груди.

Он вращал глазами и, кажется, не видел ничего вокруг.

— Где мои дети? — спросила Наоми. — Вы меня слышите? Где мои дети? Ради бога, скажите, где мои дети?

Он никак не отреагировал. Глазные яблоки все так же вращались.

— Где мои дети? — закричала Наоми. Она не верила своим глазам — как он может быть жив с двумя дырками в голове?

Его рот приоткрылся. Закрылся. Снова приоткрылся и снова закрылся, как у рыбы, выброшенной на берег.

— Мои дети! Где МОИ ДЕТИ?!

— Лара, — еле слышно прошептал он. — Лара…

— Кто вы? — спросил Джон. — Пожалуйста, скажите, кто вы?

— Лара, — повторил он. Его голос был тише ветра, но в нем явно слышался американский акцент.

— Где мои дети? — Наоми почувствовала отчаяние.

— Позвони в скорую, — сказал Джон. — Нужно вызвать скорую…

Его перебил вой сирены.

— Лара, — выдохнул незнакомец. Он вдруг уставился в какую-то точку в пространстве, словно увидел перед собой свою Лару, но тут же его взгляд снова стал отрешенным.

Голубые огни вспыхивали и гасли где-то вдали, но казалось, расстояние между ними и домом совсем не уменьшается. Завывала сирена, но отчего-то звук тоже не приближался. Может быть, это не к нам, а к кому-то еще, мелькнуло в голове у Наоми. Может, они вообще никогда не приедут. Спотыкаясь, она подбежала к краю лужайки, без остановки выкрикивая имена детей, вглядываясь в кусты, в тени, в темные, пустые поля.

В тьму, поглотившую ее детей.

Сирена, кажется, зазвучала немного ближе, и Наоми вдруг испугалась, что дети там, на дороге, а полиция в спешке и в темноте не сумеет их заметить. Увязая в грязи размокшими тапочками и хватаясь за ограду, чтобы не упасть, она выбралась на дорогу и отчаянно замахала фонариком. Она не замечала ни холода, ни проливного дождя.

— ЛЮК! ФИБИ! ЛЮК! ФИБИ!

Впереди показались мигалки. Два мощных голубых луча пронзили темноту. Машина была в конце дороги, но приближалась с невероятной скоростью. Наоми, продолжая сигналить фонариком, отступила на обочину. Халат зацепился за колючий куст, но она не обратила на это внимания.

Машина показалась из-за поворота, и она замерла, не в силах сдвинуться с места, словно кролик, пойманный светом фар. Автомобиль поравнялся с ней. Синие всполохи света падали то на капот, то на лицо женщины-офицера, сидящей на переднем сиденье. Стекло опустилось. Из салона пахнуло пластмассой, жаром и влагой. Затрещала рация, и мужчина-водитель проговорил что-то в ответ. Женщина внимательно оглядела Наоми.

— Там… человек… нужна скорая… — задыхаясь, выговорила Наоми и махнула в сторону дома. — Вы не видели детей? Там, на дороге… Двоих детей.

— Он вооружен? — Женщина-офицер посмотрела на нее встревоженно. — Там у кого-то оружие?

— Его застрелили, — ответила Наоми. — Там мужчина… там, около дома. Его застрелили. Мои дети! Я не могу найти детей.

— С вами все в порядке? Вы не хотите сесть в машину? — спросила женщина.

— Я ищу своих детей.

— Мы вернемся к вам через пару минут, — пообещала она.

Автомобиль резко тронулся с места — из-под колес полетел гравий, — промчался мимо загона для телят и остановился возле дома. Вспыхнули тормозные огни. Наоми увидела, как распахнулись обе двери, водительская и пассажирская, и полицейские выбрались наружу.

Она отвернулась и побежала дальше по дороге, освещая путь фонариком. Тапочки то и дело сваливались с ног, она наступила в глубокую лужу и потеряла их обе, вернулась, нащупала их, снова надела. Ее горло уже саднило от крика.

— ЛЮК! ФИБИ! ФИБИ! ЛЮК!

Где-то на середине дороги в ограде были ворота, ведущие в поле, которое весной засевалось кукурузой. Иногда они с Люком и Фиби ходили гулять в ту сторону. В поле нашла укрытие стайка фазанов, и дети обожали вспугивать птиц с гнезд. Фазаны метались, хлопали крыльями и издавали странное, какое-то металлическое карканье, и Люк и Фиби хохотали до слез. Наоми пошла туда, светя фонариком по сторонам и выкрикивая их имена.