Франк Тилье - Проект «Феникс»

— Ну, вперед!

Люси, в свою очередь, запрыгнула в машину времени. Синеватые слои льда позади нее, пласты, скопившиеся здесь за века и спрессованные временем, напоминали торт «наполеон» в разрезе. Сразу же прихватило морозом лицо, шею, все участки незащищенной кожи. Пар, который шел не только изо рта, но и от тела, образовывал в лучах резкого света причудливые спирали. Марк снял очки. Оказалось, что глаза у него голубые, еще более светлые, чем у самой Люси. Здесь, в этом пространстве вне времени, их взгляды встретились в первый раз.

— Мне всегда казалось, что женщина-полицейский должна быть… ммм… здоровенной такой уродиной.

— А мне всегда казалось, что у горного проводника должны быть голубые глаза. Так что вы не отступаете от правил.

— Зато вы, к счастью, составляете исключение! Только вот зачем настолько красивые женщины идут работать в полицию?

— Только ради того, чтобы заполучить при случае бесплатного проводника и отправиться с ним на прогулку по нехоженым дорожкам.

Он широко улыбнулся.

— Ладно, вернемся к нашим баранам. Сейчас мы находимся в святилище, появившемся еще до возникновения самого ледника. В месте, куда не ступала нога современного человека.

Несмотря на теплую одежду, Люси дрожала как осиновый лист, ей казалось, что лицо у нее окаменело.

— Тем не менее мы-то сюда ступили, — отозвалась она. — И теперь ничто не помешает нам приступить к завоеванию этого мира.

Марк кивнул и указал в глубь пещеры:

— Пещера довольно большая, метров тридцать в глубину. И именно там, в самой глубине, итальянские археологи обнаружили людей изо льда.

Люси вытаращила глаза. Может, она ослышалась?

— Людей изо льда? Скольких?

— Четверых. Они совершенно невероятным образом мумифицировались и отлично сохранились при низкой температуре. Мне рассказывали, что выглядели эти четверо так, будто их продержали тридцать тысяч лет в морозилке.

— Тридцать тысяч лет… всего лишь…

— Да пустяк, если представить себе путь эволюции!

— Тем не менее…

Марк глотнул воды из бутылки. Люси искоса его рассматривала. В этого типа, не слезающего со своей горы, запросто можно влюбиться… А он, вытерев губы, продолжил объяснения:

— Воздух тут сухой, и вода из тел мгновенно испарилась, глаза тоже исчезли, но мышцы лишь высохли и почернели. Поскольку кислорода в атмосфере ничтожно мало, тела не разложились, и все осталось, как было: волосы, лоскутья меха, орудия, лежавшие рядом с телами. Они просто высохли, как… как виноград, когда он превращается в изюм.

— Если я правильно помню школьный курс истории, это должны были быть кроманьонцы?

На ледяном полу пещеры лежал тонкий слой свежего сухого снега. Пляшущие в свете горящего факела снежинки превращались в золотые искорки, и зрелище было каким-то нереальным. Марк медленно двинулся вперед, Люси за ним. Проход сужался, потолок становился ниже, и им приходилось двигаться к цели согнувшись. Пробираться в глубину горы, сквозь тесное, зловещее ее горло.

— Здесь все несколько сложнее. Конечно, я не специалист, и меня не было рядом, когда нашли эту четверку, но палеонтологи, приезжавшие сюда, говорили почти с полной уверенностью, что только один мужчина кроманьонец, а трое остальных — мужчина, женщина и ребенок — неандертальцы. К сожалению, больше я ничего не знаю. Ученые действовали быстро, соблюдали полную секретность и старательно охраняли место работы, чтобы, не дай бог, не повредить мумии. Все, что мне известно: и сами мумии, и остатки их одежды, и их орудия — все было тщательно упаковано и загружено на вертолет при строгом соблюдении температурных условий и требований гигиены. Да, вот еще что: находку отвезли в Лион, в палеонтологическую лабораторию Высшей школы, чтобы там хорошенько исследовать.

— Лион отсюда не так уж близко. Почему туда? Почему не в Шамбери или Гренобль?

— Думаю, потому, что в Лионе исследования такого рода ведутся на более высоком уровне, и у них есть новейшее оборудование для самых разных анализов. Ученые, которые прилетали сюда, все сфотографировали, так что, поехав в Лион, вы сможете узнать подробности.

Голос Марка порождал под сводами пещеры странные отзвуки, и Люси мерещилось, будто они движутся к тесному склепу, чтобы, взломав его, добраться до древней тайны, похороненной во льдах, в самом сердце горы. Желтоватые лучи плясали по складчатым стенам, почва перестала быть скользкой, зубья кошек при контакте с ней зловеще позвякивали. Уверенность, с которой Люси прилетела сюда, словно испарилась. Куда ее понесло, к каким чертям, в какую преисподнюю? Может быть, если заговорить, обстановка станет менее гнетущей?