Паоло Ди Реда: Лабиринт тайных книг

— Скорей! Нужно продолжать! Разломи хлеб и выпей этот напиток, который я приготовила.

— Что это такое?

— Это кикеон. Найти его рецепт оказалось очень трудно, хотя ингредиенты очень просты: ячменная мука, размешанная в воде, настоянной на мяте и листьях омелы. Его использовали при элевсинских мистериях. А друиды имитировали кикеон во время проведения главного кельтского праздника — Самайна. То, что ты должна выпить сейчас, было приготовлено специально к сегодняшней церемонии.

Выпиваю все разом и тут же проваливаюсь в темноту.

Вижу сон — не может быть иначе. Он — необходимая составляющая церемонии: помогает понять происходящее. Все абсолютно реально, и в то же время я знаю, что уже видела все это. Мы вместе — я и моя мать. Она поет мне песенку о ящерице, которая спорит с облаком, заслоняющим солнце. Мне нравится эта песенка. Мать часто пела ее мне, и иногда я и сама перед сном повторяю ее слова. Но вот она делает знак приблизиться, однако вместо нее я вижу перед собой бабушку. Она умерла. Моя бабушка умерла. Я уверена в этом. Она улыбается мне, а я начинаю рыдать.

— Это должно было случиться, Жаклин. Нам нужно было собраться здесь всем вместе, чтобы помочь тебе. — Мать пытается успокоить меня и показывает на красивого молодого человека. Это мой отец.

Он улыбается, и я обнимаю его. Он, кажется, спешит:

— Корабль уже отходит, Жаклин. Все готово, и ты должна подняться на него первой.

Судно неожиданно появляется прямо передо мной. Огромное и прозрачное. Волшебное и прекрасное. Я боюсь, что под моей тяжестью оно разобьется вдребезги, но корабль оказывается очень прочным и надежным. Мне так хорошо на нем, что я не хочу просыпаться. Море начинает волноваться — и отец обеспокоен. Он отходит, чтобы позволить остальным душам скорее подняться на борт. Навстречу мне идет другой мужчина, сияющий и стройный:

— Я — Жорж Морсо, твой дедушка. Добро пожаловать, Жаклин.

Дедушка. Никогда его не видела, даже на фотографии. Бабушка не могла говорить о нем. Меня душат эмоции. Всю жизнь моя семья — только бабушка. И вот я окружена любовью таких близких мне людей. Защищена ими, как стеной. Корабль удаляется от берега, предстающего теперь перед моими глазами во всей своей бесконечности. Затем судно замедляет ход и останавливается. Море и небо темнеют. Не видно ни солнца, ни луны. На пляже остается небольшая группа людей, одетых в белые туники. Из ниоткуда возникает хрустальный мост, по которому они неуверенно поднимаются на борт. В этот момент небо неожиданно разрывается молнией, что заставляет их ускорить шествие. Один из них приближается ко мне и спрашивает:

— Ты принесла мою Книгу?

Я отвечаю утвердительно и показываю ее. Это сон. Без сомнения. Хрустальный корабль вновь приходит в движение. Теперь он плывет быстро и решительно. А вокруг — полная темнота. Я резко просыпаюсь — вся в поту и будто падаю с качелей на землю.

Император Юлиан умер. Аллан Кардек понял это в тот же момент и сразу вернулся на свой остров на реке. Именно там он собирался хранить Книгу. Кардек знал, что на этой полоске земли будет построен огромный храм, один из важнейших в мире. При его возведении будет найдена книга, которую в разные времена станут читать разные люди. И всем она откроет что-то новое и важное — для продвижения человечества вперед, к духовному прогрессу. Кардек предвидел будущее: предстоящие жизни были уже известны ему. Он знал, что наступит момент, когда он наконец сможет записать все свои видения в другой книге, предупреждающей людей о катастрофах, которые их ожидают. Но нужно еще подождать — пока все не прояснится. Сейчас же он знал: в новой жизни у него будет такое же имя, какое дадут огромному храму, построенному на этом острове. И эта Книга снова вернется в его руки, дабы затем быть подаренной его ученику, которому предстоит отвезти ее к берегам Нового Света. Потребуется почти две тысячи лет, чтобы душа Юлиана стала белой и чистой. Единственной, кого Аллан еще мог разглядеть через века, была девушка, на которой судьба Книги завершалась. Судьба книги могла исполниться только благодаря ей.

Леон Дюпон просыпается, разбуженный глухим шумом, доносящимся, казалось, из самых недр земли. «Землетрясение», — первое, что приходит ему в голову. Он выбегает из дому и бросается в направлении шума. Звук приводит его к могиле Кардека, которая оказывается разбитой и частично провалившейся. Очень обеспокоенный, Леон быстро обходит все кладбище и обнаруживает, что та же участь постигла и другие могилы: Джима Моррисона, Оскара Уайльда, Шопена, Марии Валевской. Его очень удивляет, что в новой части погоста, где памятники были выше, все осталось нетронутым. Все, за исключением одной мемориальной плиты — та будто растаяла. Леон знает, кто покоился в этой погребальной нише. Благодаря виниловым пластинкам, которые трепетно хранил, он столько раз слышал этот голос и после смерти его обладательницы… Под первыми лучами солнца, когда все успокаивается, Леон добирается до самой вершины холма, на котором располагалось кладбище. Оттуда виден весь Париж, и Дюпону хочется узнать, есть ли разрушения где-нибудь еще. Прямо перед ним — остров Ситэ. В том месте, где Сена разделяется на два рукава, робкие лучи солнца отражаются в совершенно прозрачном корабле, кажется заливающем всю реку теплым светом. Невероятно, но он будто сделан из… хрусталя! Леон не может оторвать глаз от этого видения — пораженный, но одновременно счастливый.