Измайлов Андрей - Русский транзит

Ему пока было не ясно. Одно он понял: лучше на самом деле избегать лишних движений. Я в свои годы тоже выработал определенную интонацию для определенных обстоятельств.

– Так вот… Я давно за вами наблюдаю, Геннадий Федорович. Вы – умница, у вас настоящий размах! Нет, я про заурядную контрабанду, про нашу с вами федерацию и не говорю! Это так, семечки. И про бартерные сделки, когда вы цветные сплавы – тот же баббит – продавали инофирмам как металлолом, я тоже молчу. Хотя знаю даже, в какие магазины и по какой цене пошел весь ширпотреб, полученный вами по этому бартеру. Но молчу. А ведь стоило мне только рот открыть и… У вас в пароходстве много врагов? Должно быть много – вы же не любите делиться, а за это не любят.

– Послушайте!

– Нет, я пока поговорю. А послушаете вы. Так вот по поводу того, что вы не любите делиться… «Каринко-Виктори», известное вам предприятие… – я сделал паузу: да, известное, более чем известное! сморгнул генеральный директор! – … поставляет для вас…

Ну! Напрягся, дорогуша! Или «потечет», или взбунтуется.

– Вы пьяны!!!

– Я-то просплюсь, – утешил я Зотова. (Кто же так бунтует, дешевка!) – Итак, «Каринко-Виктори» поставляет для вас, кроме всего прочего, замечательное пивко. Я, конечно, не пьян, но где-то ваша правда: с похмела. Пивко было бы в самый раз. Не поделитесь?

– Вон отсюда! Нет у меня никакого пивка! – неубедительно прозвучало, дорогой генеральный директор, неубедительно.

– Есть. «Туборг». На «Демьяне Бедном». Неужели вам хотя бы одной баночки жалко?! Ну, не одной, конечно, а двух, трех… четырех… Не любите делиться? А то сходим вместе на судно? Я себе выберу парочку баночек, похмелюсь, и разойдемся красиво. Только я сам выбирать буду, а? Сходим? Пока «Демьян» у причала. А то отправится в круиз – вертолет придется снаряжать.

– Вы…

– Я не ОТТУДА. Я же сказал: член президиума нашей федерации. Если угодно, частное лицо. Так что, поделитесь? Вы же в глубине души щедрый человек, Геннадий Федорович, не так ли? Вон и на «Туборг» раскошелились. Кстати, почему ваше Акционерное общество, дрожащее над каждой валютной копейкой, прикупило это пиво именно у Финляндии? Суоми – дорогая страна. В той же Дании, да хоть в Германий «Туборг» в два-три раза дешевле. Нет, мне объяснять не надо, я-то понимаю. Но поймут ли вас другие? ДРУГИЕ… А вам придется до-о-олго объясниться с ними – и тут уж никакая щедрость не спасет, Геннадий Федорович.

– Какая еще щедрость! – снова неубедительно. То есть не возмущение, а вопрос. Возмущенный вопрос, риторический. Уже не риторический, уже, пожалуй, конкретный.

– Пятьдесят… – рановато вы, товарищ Зотов, облегченно и чуть заметно вздыхаете! – … долларов! – добавил я. – В тысячах, разумеется. И каютка. На «Демьяне Бедном». Никого не обременю, не беспокойтесь. Наоборот! На «Демьяне» хорошие бармены? Уверяю, я – лучше. Загранпаспорт у меня есть. Вашими молитвами, кстати. Как и у всех наших… из федерации. Вот теперь я вас слушаю.

А мне и слушать не надо – и так все понятно: партийно-хозяйственная рожа закрылась маской озабоченности – озабоченности не собственной судьбой, а проблемами товарища, пришедшего на прием. «Тут ко мне товарищ один пришел. Надо непременно ему помочь. Что? Да, записываю. Понял».

Навидался я этих масок! И цену подобной помощи знаю. А понял Геннадий Федорович только то, что я счел нужным дать ему понять: мальчишка-каратэшник решил попытать счастья в стране равных возможностей, «дурилка картонная», доллары ему нужны, против кого попер, не в Америке пока, а в Союзе равные возможности только в Конституции присутствуют, так что поглядим на мальчишку, когда к стенке прижмем, а он, глупенький, возомнил, что сам кого угодно прижмет, шалишь, парнишка, это тебе не каратэ, тут кулаками не отмахаться, а шантаж – не лучший способ заработать и выжить, и ни того, ни другого не получится, слышал звон, даже знаешь, где он, ну ничего, ты еще оглохнешь и ослепнешь, и онемеешь, навсегда.

– Не представляю, о чем вы. Но бармен нам нужен. Именно на «Демьяне Бедном». Языками владеете? В минимальных пределах? Тогда завтра днем, думаю, успеем оформить документы и…

– Завтра УТРОМ «Демьян Бедный» уйдет в рейс.

– Голубчик, иначе никак. Сегодня уже никого не застать, вечер уже. Наспех такие дела не делаются.

– Придется наспех, голубчик. И про жалованье не забудьте. Я уже называл сумму.

– Откуда я вам за несколько часов…

– Из тумбочки. Меня не касается. «Жалование» я хотел бы получить буквально перед отчаливанием. От вас лично, Геннадий Федорович. Никаких посредников, переодетых ментов или наших бойцов. Учтите, в порту у меня есть человек, который внимательно проследит за торжественным вручением. Так что не стоит радовать меня сюрпризами – мой человек, в свою очередь, обрадует вас. Нет, не лично. Просто звякнет куда надо. Вам ясно, куда он звякнет?