Измайлов Андрей - Русский транзит

– Сандро, дорогой! Мы в прошлый раз не договорили. Ты куда-то пропал. Невежливо это, Сандро, дорогой. Я тебе столько вопросов хотел задать, а ты…

– У меня к тебе тоже вопрос, орел!

«Секретарь» и Джемал было бросились на меня, и остановил их только гортанный окрик Беса. Орел птица – благородная, но птица. Назови урку хоть орлом, хоть соколом – то же, что петухом. Страшней нет оскорбления. А Бес и его свита по существу урками и были, как бы ни рядились в респектабельные одежды сотрудников совместного предприятия, как бы ни качали валюту из вполне «законных» источников.

Урки! Это шанс! Это хороший шанс! Сколько бы их тут ни было, сколько бы стволов они ни имели… Сейчас-сейчас. Идея должна созреть. Поговорим пока.

– Если я на него отвечу, ты ответишь на мои?

– Отвечу.

– Мужчина? Слово?

– Слово.

– Спрашивай.

– В том «рафике»… в сегодняшнем… много «препаратов»? То есть я хочу знать, есть там… Короче, целиком. Человек. Или только… части?..

– Есть. Живой. Пока живой. Почему спрашиваешь? Откуда знаешь? Тоже Чантурия сказал?! – и Бес послал «секретарю» столь специфический взгляд, что мне вдруг мгновенно стало ясно: закончилась разборка Чантурии с Бесом, доболтался Резо, довыступался, никогда никому Реваз Нодарович ничего не скажет, и на могилку ему цветочков никто не положит, ибо неизвестно, где она, собственно.

Радикально у Беса вопросы решаются. Есть человек – есть проблема. Нет человека – нет проблемы. Да, но я еще есть. И у них со мной проблемы. Ближайший исход предугадать несложно. Урки. Это мой шанс, что они урки…

– Я тебе вопрос задал, Сандро, дорогой!

– Бес! Это мой друг! И если вы его кончите, то…

– То что?

Я промолчал.

– У тебя, Сандро, дорогой, много друзей, как я вижу. Одних ты пытаешься спасти. Другие тебя спасают. Вот, между прочим, вопрос: кто были твои друзья? Те, что разгромили квартиру, обидели моих людей, тебя увезли. Ну те, в масках?

– Бесо, дорогой! Сам не знаю! Сам голову ломаю! Они же в масках были! – я откровенно вызывал вспышку ярости.

– Это я тебе голову сломаю! – наконец подал голос «секретарь». Пискля, оказывается, евнух хренов! Лучше бы молчал!

– Сандро! Ты так не шути, дорогой. Ты парень сильный, ты мне с первого раза понравился. И дружбу умеешь ценить. Я бы сам за друга жену зарезал. А если бы ты стал нашим другом, у тебя все было бы – валюта, уважение, дача. Знаешь, какие дела я проворачиваю?!

– Знаю. Хорошо знаю. И теперь не я один. Ты мне с первого раза НЕ понравился, Бесо. И я предупредил друзей. Если со мной что-нибудь случится, они знают, куда идти и что говорить.

– Это что за друзья? Те, что со стволами под законом ходят? Не смеши, Сандро!

– У меня всюду друзья, Бесо. Даже в Комитете… – забросил я удочку. Он не клюнул. Даже шрам не задергался. То ли прикрышка у Бесо сильная, то ли я неубедительно сказал.

– Давай вернемся к нашим вопросам, Сандро, дорогой. Не отвлекайся. Я ведь тебя не о том спросил…

– А мне трижды начхать на твой спрос! – перебил я. – Урка помойная!

Джемал ощерился, выхватил нож-бабочку и закрутил перед собой с характерными щелчками.

«Секретарь» хлопнул себя по колену и с недоумением уставился на хозяина: мол, до каких пор!..

Бес задрожал изуродованной щекой.

Повисла ватная тишина. И в этой тишине выстрелило полено в камине. Бес вздрогнул. Он вздрогнул! И пригнул голову. Но тут же пришел в себя и впился глазами:

– Ты же обещал! Мужчина? Слово дал!

– Смысла нет, – небрежно сказал я, будто и не о себе речь. – Вы же меня все равно зароете в лесочке. Как Чантурию. Хороший доктор был, Бесо, очень хороший.

– Да, Сандро, хороший. Из-за тебя, с-сыволочь, пришлось убрать. Из-за тебя, с-сыволочь, я ленинградский филиал потерял. Ты, с-сыволочь, нам все испортил. Ты и твои друзья, с-сыволочь. Я тебя в землю закопаю. Но если будешь молчать, то сначала Джемалу отдам!

– Резать буду… – предвкушающе пообещал плюгавенький, шарнирный Джемал, крутя нож-бабочку. – Без наркоза. Не как всех, а без наркоза. Сначала пальцы. Потом глаза. Потом одно яйцо, потом…

– Хрен вам всем, урки помойные! – рявкнул я – Не будете вы меня резать. И стрелять в меня не будете. А я захочу и уйду. Когда захочу. Вот уже захотел! Ну? Стреляй! – и я прошелся дорожкой влево-вправо. Но не к двери сзади и не к ним троим вперед. Позади кунаки – могут сдуру пальнуть. Да и эти трое могут сдуру пальнуть, подступись я к ним. Именно сдуру.

Первым сообразил Бес. Да, урки. Немножечко зарвались. Это у себя на Пятницкой можно устраивать охоту на человека за закрытыми дверями. Это без свидетелей в близлежащем лесочке «секретарь» может засадить перо в бок доктору Чантурия, получив по рации «добро» от хозяина. Это в качестве важной шишки из совместного предприятия Бесо- хозяин даже в гостевом генеральском домике. Но!!! Урки помойные. Красные генералы готовы на любые сомнительные сделки, но под благопристойной личиной. А когда и если личина сбрасывается – и на территории военного аэродрома махают кинжалами и палят из краденого оружия КАКИЕ-ТО ЧЕРНЫЕ, то все.