Тэми Хоаг - Забыть всё

Страх придал мальчику сил, и он забросил на ветки ноги. И вот он уже на дереве и лезет вверх. Неважно, что темно. Он знал каждую ветку.

Ему было необходимо исчезнуть, спрятаться там, где его не найдет отец. Он уйдет в свое убежище и переждет бурю.

Ему пришлось растянуться и повиснуть над пустым пространством, чтобы дотянуться до подоконника своей спальни. Если бы соскользнули руки, он бы упал и разбился. Но он даже не понимал, волновало ли это его.

Влетев в окно, словно цирковой тюлень, он с глухим звуком упал на пол спальни. Снизу было слышно, как отец бьет мать. Он кричит — она плачет. Шмяк! Шмяк!

Дэннис с трудом поднялся и открыл шкаф. В потолке был люк с раздвижной лестницей, которая вела на чердак. Он забрался по ней и убрал ее наверх, закрыв люк. Отцу никогда не придет в голову искать его здесь. По крайней мере, раньше никогда не приходило.

Дэннис долго сидел и трясся от холода. Он обмочил штаны, когда отец бил его. Губа была рассечена, подбородок кровил, но ему было все равно. Он ни о чем не думал. Даже о том, что происходило сейчас в доме. Он только смотрел на лунную рябь на гонте на скате крыши.

Вскоре он услышал, как стукнула задняя дверь, потом раздался голос отца на заднем дворе, который звал его и ругался. Затем отец вошел обратно в дом, и через несколько минут Дэннис услышал, как он ходит по его спальне, постоянно ругаясь.

Дэннис слышал, как падают и разбиваются вещи, когда его отец обыскивал комнату, переворачивая мебель, ломая что-то и крича, чтобы он выходил. Но Дэннис не шелохнулся и не издал ни звука. Он не думал и ничего не чувствовал. Ему было не интересно, почему мать не пришла искать его.

Шум в спальне утих. Прошло какое-то время. Он услышал, как хлопнула задняя дверь, а спустя мгновение — как заводится машина. Минивэн матери. Можно было подумать, что это игрушечная машина, судя по звуку двигателя, по сравнению с джипом его отца. Может, она решила уйти и больше никогда не возвращаться. И что ему до того? Ничего.

Когда машина уехала, наступила тишина, и вокруг наконец воцарилось спокойствие, Дэннис забрался чуть выше на выступ крыши, откуда он мог видеть довольно далеко и мечтать, что его здесь нет.

Мир был прекрасным местом — если смотреть на него ночью и издалека. Тогда не замечаешь ничего плохого. Не видишь несовершенства. Заглядываешь в окна к людям по вечерам — там все счастливы, и родители любят детей.

Ах, если бы…

Суббота, 12 октября 1985 года

01.47

Карли ползала по периметру комнаты так долго, что уже потеряла счет углам, в которые она сворачивала. Помещение, видимо, было квадратным. Налево, налево, налево. Она ползла и ползла — ползла, потом отключалась, снова ползла и снова отключалась — в поиске выхода из этого ада, только за тем, чтобы понять, что выхода нет.

Она была вымотана, сбита с толку, эмоционально истощена, а еще очень замерзла. Цементный пол вытягивал каждую каплю тепла из ее обнаженного тела. Ей казалось, будто она составляет с полом общее целое, словно ее кожа и мышцы вросли в него; что она не сможет сдвинуться с того места, на котором лежала. И может, если в следующий раз, когда она потеряет сознание, оно просто не вернется, это будет не так уж и плохо.

Ее охватило отчаяние. Она лежала и представляла, что плачет, а Петаль подходит и слизывает ее слезы.

Невыносимо хотелось пить. Ей казалось, что стенки глотки склеиваются. Но инстинкт самосохранения брал вверх, и она кашляла и давилась, не желая примиряться с тем, что не может дышать.

Если ее мучитель не убьет ее в скором времени, она умрет от переохлаждения и обезвоживания. Она даже не доживет до того момента, когда можно будет умереть от голода.

Если бы у нее нашлись силы подняться, то, может, она бы отыскала какой-нибудь кран или емкость с водой. Если бы она попила воды, то и соображала бы куда лучше. А если бы она лучше соображала, может быть, смогла бы дать отпор своему мучителю, когда он вернется. Если она даст ему отпор, возможно, он сразу ее убьет и она умрет, борясь за жизнь, а не потеряет ее по крупице, словно животное, брошенное в клетку.

Собрав остатки воли в кулак, Карли свернулась в клубок, а потом перекатилась на руки и колени. Поставила одну ногу и попыталась подняться, прикладывая все силы, чтобы не обращать внимания на боль, которая пронзила ее, будто тысяча лезвий. Сжимая отвертку в правой руке, она потянулась, чтобы нащупать стену.

Встав, она выставила вперед левую руку и коснулась зла.