Вэл Макдермид - Тайные раны

Тони пожал плечами:

— Это у мальчика никаких сомнений, вот что важно. Он был совершенно уверен. Мамин друг, который ему купил мороженое.

— Тогда все наши вопросы получают осмысленные ответы. Когда вы сказали, что по психологическому портрету это не терроризм — что ж, ваш портрет срабатывает, если это действительно не терроризм. Два таймера. Азиз думал, что удерет, но у Рэчел Даймонд другие планы. Она хотела, чтобы он умер.

— Но не хотела, чтобы он это знал, — задумчиво произнес Тони. — На вашем месте я бы обзвонил авиакомпании и узнал, не заказаны ли для Рэчел Даймонд и ее сына Льва билеты в Канаду на ближайшее время. А я бы проверил, не снят ли на ее имя какой-то из тех коттеджей, которыми занимался Кевин.

Стейси нахмурилась:

— Вы думаете, она планировала к нему присоединиться?

Тони покачал головой:

— Думаю, она хотела, чтобы он думал, что она собирается к нему присоединиться.

Стейси одарила его уважительным взглядом.

— Очень умно, — отметила она. — Очень мерзко, но очень умно. — Ее пальцы уже летали по клавишам. — Думаю, в Канаду я могла бы тоже сделать несколько звонков.

— Не обращайте на меня внимания, я почитаю газету, — сказал Тони, расслабленно откидываясь на спинку кресла.

Обратный путь от замка Паннел до Брэдфилда занял гораздо меньше времени, чем дорога к замку, но все равно показался бесконечно долгим.

— Давай же, — понукала Крис передние машины, как только ей приходилось замедлять движение.

— Не могу поверить, что ни у кого в их офисе не нашлось списка потенциальных жильцов, — в третий или четвертый раз произнесла Кэрол. — Мне кажется, такие вещи должны существовать не в одном экземпляре.

— Можно посадить на это Стейси. Вдруг удастся определить, кого он наметил в следующие жертвы. Да шевелись, гадина, — прикрикнула Крис на еле плетущийся перед ними семейный автомобиль.

— Если только… — Кэрол умолкла. Вдруг ей явилась мысль: есть и другой вариант.

— Если только — что? — нетерпеливо спросила Крис, обгоняя колымагу.

— Если только вообще есть такой список. Возможно, это просто отмазка для прикрытия, он ее подсунул лорду Паннелу. Возможно, его следующая жертва вообще не имеет отношения к замку.

Крис ударила по тормозам и просигналила. Испуганный водитель уступил ей дорогу, и они помчались дальше.

— Сейчас это не так уж важно, а? Сейчас главное — добраться до них раньше, чем Джек, или Джейк, или Джон, или как там его, напичкает их каким-нибудь неизлечимым ядом.

Они ворвались на окраины города, и Крис попыталась найти самый быстрый путь к башне Харт.

— Жалко, с нами нет Кевина, — сказала она. — Он лучше всех знает объездные маршруты.

— Да и у тебя отлично получается, — заверила Кэрол.

Но она совсем не была уверена, что говорит правду.

— Прекрасная мечта стала явью. Мечта прекрасного мечтателя.

Кевин нахмурился. Он уже заговаривается? Всякий раз, когда ему казалось, что он выложил о своей замечательной машине все возможное, он вспоминал что-то еще, что ему хотелось сказать. А когда говорил, то ему казалось, что он уже это говорил. И так много раз.

Он поерзал в кресле: оно словно бы сделалось предательски-скользким. Руки и ноги отказывались повиноваться. Ему то и дело приходилось хвататься за ручку кресла, чтобы не сползти на пол. А на полу распростерся прекраснейший ковер, яркий, пестрый, на нем словно драгоценные камни, их хочется обнять.

Перед его глазами проплыла странная клякса. Розовая, щетинистая, а сверху густой бурый мех, как у медведя. Мех этот меняется. А сначала на этом месте болталась летучая кобыла, но она вдруг взорвалась и превратилась в длинную спираль из шелковистых полосок. Он смотрел, как она медленно крутится в воздухе, а потом приземляется на деревянный пол.

Кевин повернул тяжелую голову; тяжелую-тяжелую голову. Как красиво. Все так красиво. Потом клякса вдруг оказалась перед ним. Она издавала звук. Все так внезапно — будто он уснул, а теперь проснулся где-то в другом месте. Но нет, он в том же кресле. По крайней мере, ему кажется, что когда-то он уже сидел в нем. Раньше. Очень, очень давно.

И вдруг он уже не в кресле. Он на ногах. Чьи-то руки поверх его рук. Ведут его. Подталкивают. Слишком сильно. Кевин упал на колени, растянулся на полу. О, какой гладкий ковер. Он поцеловал ковер, ощутил, как в горле набухает хихиканье. Хохоча, он начал кататься по ковру, чувствуя, как чьи-то руки блуждают по его телу. Сто рук, миллион рук, эти руки катают его.