— Он не полагается на случай, верно? — спросил он.
— Да, — задумчиво ответил Тони. Мысли его неслись стремительно.
Усложненность, изощренность. Ты заранее все выстроил. Иногда ты идешь на риск, но всякий раз заранее его просчитываешь и делаешь все, чтобы свести его к минимуму. Тебе нравится налаживать связи с жертвой, но ты не испытываешь потребности смотреть, как она умирает. Думаю, ты всю эту кампанию спланировал загодя, от начала до конца, и методично продвигаешься вперед, шаг за шагом. А я не понимаю, что это тебе дает. Какая тебе от этого выгода?
Он вздохнул:
— Пока у нас нет ничего, что позволило бы нам продвинуться. А сейчас ты чем будешь заниматься?
— Мобильником Азиза. Сегодня утром мы получили распечатку его переговоров, и я корпел над тем, чтобы проверить все номера.
— Что-нибудь интересное нашел?
Кевин покачал головой:
— В основном работа и родственники. Несколько приятелей, но их имена мы и так уже знаем. Есть только одна немного сомнительная штука. — Он указал Тони на один из номеров телефона. — Бесконтрактный мобильник. Куплен на фальшивое имя, и адрес тоже фальшивый. Эти хреновы телефонные лавочки самому Усаме бен Ладену продадут трубку, если он к ним явится с наличными. Считается, что они должны требовать документ, удостоверяющий личность, но черта с два! Короче говоря, сам видишь, между этими двумя номерами проходило много звонков и СМС. К сожалению, все текстовые сообщения Азиз стер. Я пытался позвонить на этот номер, но трубку никто не берет.
— А когда начались эти звонки? — спросил Тони.
— Точно не знаю. У Азиза второй телефон появился всего шесть месяцев назад. И разговоры по нему велись с самого начала.
Снова эти загадочные шесть месяцев. Но не успел Тони сказать что-нибудь еще, как дверь распахнулась, и вошла Кэрол, через плечо обращаясь к кому-то в коридоре. Повернувшись и заметив его, она с явным огорчением покачала головой.
— Что ты тут делаешь? — спросила она. — Тебя что, уже выписали?
— Не совсем, — ответил он. — Я хотел с тобой поговорить и заодно избежать общества матери. Понимаешь меня?
— Ты нас извинишь, Кевин? Если только у тебя не что-нибудь безотлагательное.
Кевин отошел и направился к своему столу. Кэрол откатила кресло Тони подальше от Стейси и пододвинула другое.
— Ты спятил? — осведомилась она. — Тебя же не просто так держат в больнице.
— Ты говоришь, как мои медсестры.
— Может, они и правы, ты об этом не задумывался?
Он потер лоб.
— Мне надо работать, Кэрол. Вот все, что я знаю. А отдыхать я не умею. — Он заметил, что в глазах у нее мелькнуло понимание.
Когда-то она три месяца провела без работы, и это ее чуть не доконало. Кому и знать, как не ему. Он указал на свою компьютерную сумку на столе у Стейси.
— Хочу, чтобы ты посмотрела кое-что. Мне кажется, я что-то обнаружил, но не уверен — может быть, мне так кажется просто от сильного желания обнаружить.
Кэрол принесла его ноутбук и подождала, пока Тони откроет файл, в который он скопировал посты Юсефа Азиза.
— Где ты это достал? — спросила она.
— Мне их показал Санджар Азиз, — рассеянно объяснил он, глядя на экран.
— Когда же ты говорил с Санджаром Азизом?
— Сегодня утром. Вот, посмотри-ка.
Кэрол положила руку ему на плечо.
— Ты знаешь, что ребята из ОБТ взяли его на допрос?
Склонив голову, он уставился на клавиатуру.
— Этого я и опасался. Парень — никакой не террорист. Как и его брат.
— Только вот, знаешь ли, вокруг множество людей, которые не согласны с твоей оценкой, — заметила Кэрол. — Все-таки его брат действительно взорвал стадион, Тони. Понятно, что они взяли допрашивать Санджара.
— Почему они этого не сделали вечера?
— Старались не возбуждать мусульманскую диаспору. Его брат мертв, его родители и младший брат в отчаянии, он бы никуда не уехал.
— Тогда почему сейчас? Семье надо устраивать похороны. На когда они намечены? На завтра? Они собираются его отпустить, чтобы он вовремя успел на похороны брата? — Он говорил все громче, и Кэрол снова опустила ладонь ему на руку.
— Азиз сообщил тебе что-нибудь полезное? — спросила она.
Тони передал ей содержание их разговора и то, что он обнаружил в электронной почте Юсефа Азиза.
— Мне кажется, в его письмах видно, как меняются его взгляды. Поначалу он пишет о том, что все мы должны учиться жить вместе и уважать друг друга. Тон скорее огорченный, чем сердитый. Он словно бы говорит: ведь я это понимаю, почему же этого не понимают наши лидеры, почему этого никто, кроме меня, не понимает? Но постепенно все меняется. Ближе к концу он высказывается куда более сердито. Так, словно это его личная беда — то, что существуют культурные и религиозные конфликты, которые портят людям жизнь. Да вот я тебе покажу, что имею в виду.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу