Томас Харрис - Черное воскресенье

Мимо Далии проехал полицейский автомобиль, заставив ребят разбежаться. Машина шла на скорости не более пятнадцати миль в час. Далия отвернулась, сделав вид, что ищет какой-то адрес, разглядывая номера домов. Патрульная машина свернула за следующий угол. Далия нашарила в сумочке ключи и прошла по подъездной дорожке к гаражу. Замки были на месте. Она отперла их и проскользнула внутрь гаража, плотно закрыв за собой дверь. В гараже стояла полутьма. Сквозь дыры, оставшиеся в стенах от гвоздей, сюда пробивались лучики света. Похоже было, что к грузовику никто не прикасался.

Далия забралась в кузов и включила неяркий свет. На фальшивой гондоле лежал тонкий слой пыли. Все было в порядке. Если бы за гаражом была установлена слежка, ей никогда не позволили бы добраться до взрывчатки. Далия переоделась в комбинезон с монограммой телевизионной компании и сняла виниловые панели с боков грузовика, открыв сияющую яркими красками на темно-синем фоне эмблему той же телекомпании.

К гондоле клейкой лентой был прикреплен контрольный список-инструкция. Далия быстро его просмотрела. Сперва — электродетонаторы. Она их распаковала и, дотянувшись до середины гондолы, вставила их на место так, что каждый оказался точно в центре частей бомбы. Провода от детонаторов она подсоединила к распределительной коробке, снабженной вводом к бортовой электросети дирижабля. Теперь — обычный взрыватель с бикфордовым шнуром, на случай если откажет электричество. Ну вот, все на своих местах: взрывное устройство готово к действию.

Далия перерезала все веревки, крепившие бомбу к грузовику, за исключением двух. Теперь надо проверить сумку Ландера. Так. Револьвер тридцать восьмого калибра, с глушителем, кусачки для перерезания проводов — все в одном бумажном пакете. А ее «шмайсер» с шестью запасными магазинами и автомат «АК-47», тоже с запасными магазинами, — отдельно, в вещевом мешке.

Далия вылезла из кузова, уложила «шмайссер» на пол в кабине грузовика и прикрыла его одеялом. На сиденье лежала пыль. Она достала из сумочки носовой платок и тщательно протерла сиденье. Потом убрала волосы под бейсболку с эмблемой Нью-Йорка.

Без десяти два. Пора ехать. Она распахнула ворота гаража и выехала на улицу, щурясь от солнечного света. Не выключая мотора, Далия вылезла из кабины и заперла гараж.

Она ехала к аэропорту, испытывая странное чувство счастья — ей казалось, что она падает, падает, падает…

Из командного пункта на стадионе Кабаков наблюдал, как поток зрителей вливается в юго-восточные ворота. Эти люди были так хорошо одеты, выглядели такими сытыми и ухоженными и совершенно не подозревали, сколько неприятностей они ему доставляют.

Некоторые из них ворчали, оказавшись в очереди к металлоискателю, потом стали слышаться и более громкие выражения недовольства, когда то одного, то другого болельщика просили выложить содержимое карманов на специальный пластмассовый поднос. Рядом с Кабаковым стояли ребята из группы спецназа, охраняющей восточную трибуну: десять человек в летных бронекуртках, вооруженные до зубов. Он вышел из помещения командного пункта, подальше от потрескивающих раций, и стал смотреть, как заполняется стадион. Оркестры уже наяривали вовсю. Музыка постепенно начинала звучать все менее искаженно: заполнявшие стадион зрители гасили своими телами эхо от трибун. Без четверти два большинство болельщиков уже заняли свои места. Полиция перекрыла дороги.

В двухстах пятидесяти метрах над стадионом, в гондоле дирижабля, телевизионщики переговаривались по радио с режиссером, находившимся в большом телефургоне, припаркованном позади трибун. «Спортивный репортаж Эн-би-эс» должен был начаться с панорамы стадиона, снятого сверху, с дирижабля, с наложенными на кадр логотипом компании и названием передачи. Сидевший в фургоне перед двенадцатью телеэкранами режиссер был недоволен.

— Эй, Симмонс, — сказал пилоту оператор, — ему теперь надо снять это все с другого конца, с севера, чтоб весь район Тулейна был виден на заднем плане. Можешь сделать?

— Еще бы нет!

«Пузырь» величественно поплыл к северу.

— Порядок! Хорошо. Отлично!

Оператору удалось сделать великолепный кадр: в рамке домов — стадион, увитый поверху трепещущими на ветру флагами, ярко-зеленое футбольное поле и по его берегам — восемьдесят четыре тысячи зрителей.

Ландер заметил полицейский вертолет, огромной стрекозой облетающий периметр стадиона.