Уэйн Сэлли - Болеутолитель

Более причудливой была история Колина Натмена. Его отец служил на базе ВВС США «Бентуотерс» в 1956 году и получил дозу радиации с неизвестного объекта, когда его вертолет совершал полет над Саффолком. Отец ничего не знал про облучение до момента, когда мать Колина была уже на третьем месяце беременности.

Виктор слышал и о Реджи Гивенсе, который не мог высидеть в «Марклинне» и трех дней, чтобы у него не появилось непреодолимое желание бродяжничать. Майк уже несколько раз упоминал о нем, а Колин сказал, что почти все уверены в том, что Реджи стал жертвой Болеутолителя.

Тремалис задал себе и следующий вопрос: каким должно было быть детство Рив, если ее так тянуло к калекам? С каждым из них непременно должно было что-то случиться в прошлом. Ну что, например, случилось с Эйвеном Шустеком? Что заставило его укрыться под шутовским нарядом Американской Мечты?

Но больше всего занимал его такой вопрос: какой отец мог назвать своим сыном Болеутолителя?

ПОСЛЕ ТРАГЕДИИ ДЕСЯТОГО ДЕКАБРЯ ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА ОБНАРУЖИТЬ БОЛЕУТОЛИТЕЛЯ.

8:15 Звонил в участок 16 района (Чикаго-ав.) Никаких новых данных о Болеутолителе. Разговаривал с офицером Кэнтью. Вспомнил его имя, возм. он участв. в расследовании убийства адвоката на Лейк-стрит этим летом.

8:20 Узнал от Линча невероятную историю об убийстве, случивш. вчера вечером. Он слышал эту историю от О’Мелли, полицейского капитана. Даже на фоне ВСЕГО ЧТО ПРОИСХОДИТ ВОКРУГ в это трудно поверить…

— … нашли парня, который взорвался или что-то в этом роде на Рузвельт-стрит, в сабвее.

— Шутишь, — сказал Линч. Это стоит рассказать Американской Мечте, непременно! Можно сорвать с него за это несколько баксов. — Взорвался, значит?

— Именно так.

— Взорвался! — повторил Линч.

— У тебя что, уши заложило, козел? Точно тебе говорю, что он взорвался, мать твою!

— Ни хрена у меня не заложило.

Тут Линч сообщил О’Мелли, что намерен на предстоящих выборах мэра голосовать за достойного кандидата, и капитан удалился.

Спустя несколько минут появился Американская Мечта, совершавший свой ежедневный обход. Двое вступили в разговор. Сзади находились заброшенные здания, в которых когда-то помещались дорогие стриптизные заведения. Эйвен внимательно слушал Линча, и пока чернокожий бурно жестикулировал своими длинными изящными пальцами, Американская Мечта вспоминал яркие неоновые вывески «Магазина Сладостей» и «Клуба Кит-Кэт Селины». Тогда улицы заполняли другие греховные ароматы.

— Сегодня об этом сообщили в новостях, правда я еще не читал газет, — добавил Линч. — Тебе бы, кстати, не мешало просматривать «Уолкмен», я уже не раз говорил.

— Это пройденный этап, дружище, — ответил Американская Мечта, — Это нарушит мою тактику борьбы с преступным миром.

— Слушай, а как насчет… — Линча, похоже, буквально переполняли свежие идеи.

— Я предвижу твои предложения, Линч, но ведь ты знаешь, как ко мне относится полиция.

— Да уж, — согласился Линч. — Ты думаешь, это был тот самый парень, которого все называют Болеутолителем? — крикнул он вслед удалявшемуся Американской Мечте. — Тот самый?

11:00 Рассержен и обижен на то, что полиция не сообщила мне об инциденте на Рузвельт-стрит.

Если только ЕСЛИ ТОЛЬКО это НИКАК не связано с Болеутолителем. Как много в мире больных людей.

12:20 Cижу в Марино-парке в надежде получить новые сведения. Раш-стрит пустынна. Мимо прошел какой-то человек. Напевает:

12:30 Кто поместил меня в этот мир, в этот город?

Кто поместил в меня этот мир…

Это случилось десятью часами раньше, на линии сабвея у Рузвельт-стрит.

С важным видом спускаясь вниз по лестничному колодцу, как Элвис Пресли в лучшие свои годы, Хейд был горд, как мальчик, который впервые произнес нецензурное слово, глядя на себя в зеркало. Отец сказал ему, что пора заняться поездами. Нечего, мол, шляться в такую дерьмовую погоду по улицам, слишком холодно, мать ее.

Хейд терпеть не мог сабвея, за исключением, может быть, той части, что расположена в районе аэропорта. Там, где три станции названы в честь Джеймса Дойла, Уильяма Фейхи и Ричарда О’Брайена, трех полицейских, убитых в феврале 1982 года, причем двое последних были застрелены после похорон первого.