Он говорил с типичным для Литл Итали акцентом.
Толстяк кисло улыбнулся.
— И ты пришел сюда, чтобы мне об этом вежливо напомнить, да?
Винни медленно покачал головой.
— Вежливый парень был здесь на прошлой неделе, и на позапрошлой, и месяц назад.
— Так ты вышибала, да? — Толстяк произнес это, улыбаясь шире, и откинулся на спинку стула. Правая рука его осталась на краю стола, несмотря на явное неудобство этой позы.
— Ты когда-нибудь слышал о законах, дружище? Тебе известно, что твой друг действует противозаконно и что у него нет никаких улик против меня, ни единого клочка бумаги?
— Ты дал моему другу слово, — сказал Винни медленно. — Он тебе поверил, а сейчас ты разочаровал его.
Толстяк сделал движение, пытаясь выдвинуть ящик стола, но Винни его опередил. Развернувшись, он со всей силой врезал толстяку по роже. Тот хрюкнул, издал булькающий звук, но не выпустил ящика стола. Тогда Винни ударом ноги захлопнул ящик. В комнате раздался хруст. Толстяк взвыл от боли:
— Ты сломал мне пальцы!
«Теперь он долго не сможет считать на калькуляторе», — пронеслось у Винни. Он нагнулся, ухватил ножку стула, на котором сидел толстяк, и дернул. Тот кулем повалился на пол. Открыв ящик стола, Винни обнаружил там короткоствольный револьвер тридцать второго калибра. Задрав рубашку, он засунул его за ремень и произнес:
— Это опасная штучка, она тебе не нужна — поранишься еще!
Дотянувшись до пачки денег, Винни начал считать. Толстяк со сломанными пальцами и разбитым лицом глядел на него, не в силах ему помешать. Винни закончил считать.
— Пятьсот, — сказал он, засовывая банкноты в карман; несколько штук он оставил на столе. — Мой друг вычтет это из твоего долга. В пятницу он хочет получить проценты. А еще через неделю пять штук.
— Но я не смогу собрать пять тысяч к этому времени, — захныкал толстяк.
— Продай «кадиллак», — предложил Винни.
— Я не могу, он заложен.
— Возможно, мой друг возьмет его за долг, — сказал Винни. — Я спрошу его. Ты бы смог платить только проценты.
— Ты с ума сошел! Эта машина новая — она обошлась мне в тридцать пять тысяч.
— Ну, это только предложение, — произнес Винни. — Конечно, будет дешевле заплатить пять штук.
— Я не могу, — опять заныл толстяк. — Я сейчас не могу.
— Я передам другу, что ты пообещал, — сказал Винни и вышел из офиса.
Винни сидел на своем месте, жевал попкорн и в который раз с увлечением смотрел невероятно длинный фильм Орсона Уэллса. Он любил Уэллса, любил его густой рокочущий голос и умел прекрасно ему подражать. Винни был талантливым имитатором.
Бипер запищал, когда Винни выходил из кино.
— Вот черт, — пробормотал Винни, — эта скотина не может подождать до завтра.
Он посмотрел на часы: еще можно успеть, если поторопиться. Он поймал такси до Кармин-стрит в Литл Итали.
— Подожди меня, — сказал он водителю, когда они остановились перед кофейней «Ла Богем». Но тот наотрез отказался:
— Плати шесть баксов, я тороплюсь!
Винни посмотрел на него так, как он обычно глядел на своих неплательщиков, сказал: «Стой здесь» и вылез, не дожидаясь ответа. Он вошел в кофейню и, пройдя мимо столиков, остановился перед одним из них у входа в подсобку. За этим столом сидел верзила в помятой шляпе, держа в огромной руке крошечную кофейную чашечку.
— Привет, Чича, — поздоровался Винни.
— Почему не ответил на вызов? — спросил здоровяк.
— Было проще зайти.
Чича кивнул и произнес:
— Он здесь.
Подождав, пока тот нажмет кнопку, Винни открыл дверь. Бенедетто сидел за маленьким столом, заваленным бумагами; перед ним лежал калькулятор. Винни сразу же вспомнился толстяк. Оба они каждый день считали свои деньги.
Старый приятель Винни Томас Провенсано, теперь кассир и секретарь Бенедетто, работал за соседним столом; он подмигнул Винни.
— Ну, Винни, — произнес Бенедетто, не отрываясь от бумаг. Ему было далеко за тридцать, он рано поседел и одевался с иголочки.
— Мистер Би, я поговорил с толстяком, — произнес Винни.
— Ну и что он?
Винни извлек пять сотен мелочью и положил их на стол.
— Он раскололся на пять сотен после того, как я сломал ему пальцы.
Бенедетто замахал рукой:
— Ты же знаешь, я не люблю подробностей!
Винни знал это, но также он знал и то, что Бенедетто всегда с удовольствием слушал про подобные штучки.
— Между нами говоря, мистер Би, я сказал толстяку, что он должен заплатить проценты к пятнице, а пять штук — на следующей неделе.
Читать дальше