Эндрю Клейвен - Час зверя

— Господи Иисусе, — пробормотал Перкинс. — Господи Иисусе, что же мы натворили?

И тут уголком глаза он подметил движение на пути номер 28. Развернувшись, он увидел, как толпа пассажиров прорывается сквозь мраморные своды и медленно расползается по огромной территории вокзала. Перкинс выпрямился. Его взгляд ощупывал каждого человека, проходившего под мраморной аркой, провожал каждого, вливавшегося в тот или иной поток. На миг людская волна схлынула — и снова прибой.

Перкинс, почти свисая с балкона, на миг оцепенел, увидев…

Из-под арки вышла маленькая, тоненькая фигурка. Голова опущена на грудь. Лицо прикрыто козырьком бейсбольной кепочки не по размеру. Однако он сразу же опознал этот наряд: невероятная рубашка из цветных лоскутьев, многоцветный плащ Иосифа — разве он мог пропустить такое? Разорванные на коленях джинсы, красная матерчатая сумка в руке…

«Что за черт? — изумился он. — Зах?»

Фигурка, пересекая вокзал, двинулась в сторону тоннеля с весело мигавшими продуктовыми киосками. Там, напротив цепочки магазинов, располагался вход в метро. Добравшись до середины станции, человек обернулся и глянул на старинные часы: 5.09.

В этот миг Перкинс успел разглядеть профиль. Он приоткрыл губы и, так и не сумев выговорить вслух имя, бесшумно выдохнул.

Фигурка торопливыми шагами удалялась в сторону подземки. Это был не Зах. Это была Тиффани.

Седоволосый джентльмен, бережно свернувший «Таймс», вернется домой и расскажет жене, что повстречал чудовище. Уверенный в себе прожженный делец с Уолл-стрит. Чистая кожа, широкий нос. Он стоял на перроне подземки, крепкий, словно дуб. Посмеиваясь, он скажет жене: «Я стоял себе, дожидаясь электрички, и тут это… это существо выползло прямо к моим ногам. Судя по виду, оно уже несколько лет прожило в тоннеле. Я читал о таких вещах».

Во всяком случае, именно так представляла себе Нэн их вечерний диалог, поднимаясь по металлической лесенке с путей. Старикан уставился на нее так, что Нэнси съежилась, готовая упрятаться в скорлупу ореха. Она слишком отчетливо ощущала, во что она превратилась: от блузки остались одни ошметки, лифчик торчит наружу, руки и лицо покрыты грязью, смешанной с кровью. А запах! Она сама чувствовала его, выползая на четвереньках на платформу, она вдыхала ароматы своей мочи и блевотины, вонь, идущую от рук, перепачканных жидким черным месивом из ниши. Тот мужчина, бизнесмен с Уолл-стрит, едва увидев Ненси, скорчил гримасу, и кто мог винить его за это?

Нэнси рывком поднялась на ноги. Почувствовав, как в паху перекатывается какая-то тяжесть, она поспешно одернула юбку. Нэн запрятала револьвер к себе в трусики. Нож она потеряла во время драки с тем сумасшедшим, а сумочку так и не нашла, однако револьвер здесь — а это самое главное. Она чувствовала прикосновение к коже холодного металла, ощущала его всеми волосками, он согрелся и стал частью ее женской плоти. Нэнси огляделась: не заметил ли кто, как оружие выступает под юбкой? Однако в ее строну глядел только самоуверенный деловой человек, да и того больше интересовала покрывавшая Нэнси грязь. Остальные пассажиры повернулись влево, высматривая огни приближающегося поезда.

Нэнси решила не обращать на него внимания и, повернувшись к бизнесмену боком, отошла к краю платформы. С этой стороны поезда отправляются в город. Затем она спустилась в тоннель и перешла на другую сторону. Прихрамывая, Нэнси вышла к свету. Разглядела поезд — тот самый, который чуть было не раздавил ее. Теперь он приближался к платформе пригородных поездов. Нэнси видела, как станция там заполняется дорожной полицией. Синие мундиры затесались в толпу серых костюмов, твидовых юбок и жакетов. Ищут ее. Заметили, как она дралась на путях с тем безумцем. Нэнси поспешила прочь от них, наискосок через тоннель, между колонн, на другую сторону. В любом случае, она едет в город. В Грэмерси-парк.

Нэнси решила отравиться домой. Повидать маму Куда ей еще идти? Домашний адрес — единственный ключ к прежней жизни. Если и мама ее не признает, если маме неизвестно, кто она, какая она, значит, она пропала, погибла навеки, только и всего.

Поезд легко скользнул вдоль платформы, чистенькие серебристые вагоны проезжали мимо Нэнси, замедляя скорость перед станцией. Двери расползлись в разные стороны, и Нэнси вошла в вагон. Некоторые пассажиры обернулись при ее появлении. Она плюхнулась на сиденье — женщина, оказавшаяся рядом, поднялась и перешла на другое место.