Жан-Кристоф Гранже - Пассажир

— Натали Форестье, его сестра.

Он лихорадочно размышлял. Если сестра Мьоссана говорит по его мобильному, это значит, что он умер, болен или пропал. Вопрос «есть новости?», заданный полицейскому, исключал болезнь.

Он прочистил горло и заговорил с уже привычными интонациями следователя:

— Я хотел бы вернуться к некоторым фактам.

— Господи… — Теперь ее голос казался измученным. — Я уже столько раз все это рассказывала…

— Мадам, — он понизил голос, стараясь говорить веско, — мне поручили это дело с тем, чтобы разработать определенные направления. Я должен допросить каждого важного свидетеля.

Все это было шито белыми нитками: только что он набрал номер мертвого или пропавшего без вести человека, — но женщина ничего не заметила.

— Так у вас есть что-то новое или нет? — спросила она.

— Сперва ответьте на мои вопросы.

— Вы что… снова меня вызовете?

— Сожалею, но да. А сейчас, по телефону, я хотел бы попросить вас припомнить кое-какие детали.

— Слушаю вас, — сдаваясь, ответила она упавшим голосом.

Подумав, Шаплен решил начать с самого общего вопроса:

— Как вы узнали о том, что произошло с вашим братом?

— В первый или во второй раз?

Нельзя умереть дважды. Значит, Кристиан Мьоссан пропал. Два раза.

— Для начала поговорим о первом случае.

— Мне позвонили из полиции. С ними связалось начальство Кристиана. Вот уже две недели от него не было никаких известий. Мой брат им не звонил и не посылал медицинской справки. Это совсем на него не похоже.

— Когда точно вам позвонили?

— Десятого июля две тысячи восьмого. Я не очень хорошо помню.

Шаплен записал дату, сравнил со своими пометками. Впервые Мьоссан встретился с Анной Марией Штрауб 23 мая 2008 года. И меньше чем через два месяца он исчезает. Есть ли тут какая-то связь?

— А вы сами не заметили, что он исчез?

— Вы не читали мои показания?

— Нет. Предпочитаю не забивать голову домыслами перед допросом свидетелей.

— Что за странный метод!

— Уж какой есть. Как же вы не заметили, что ваш брат пропал?

— Вот уже двенадцать лет мы в ссоре.

— Из-за чего?

— Дурацкая история с наследством. Квартирка в Париже. В общем, из-за глупости…

— Его близкие тоже не заметили его исчезновение?

— У Кристиана не было близких. — Она продолжала срывающимся голосом: — Он был совсем один, понимаете? Постоянно торчал в Интернете, на сайтах знакомств. Я только потом узнала. Встречался с женщинами, с… профессионалками, с кем попало…

Шаплен записывал все, что она ему сообщала, на ходу пытаясь по кусочкам составить общую картину. Натали Форестье упомянула о двух исчезновениях.

— И когда его нашли?

— В сентябре. Хотя на самом деле полиция обнаружила его в конце августа, но мне позвонили только в середине сентября.

— Почему с вами связались так поздно?

Натали запнулась. Похоже, неведение собеседника приводило во все большее замешательство.

— Потому что Кристиан утверждал, что его зовут Давид Лонге. И совершенно забыл, кто он на самом деле.

Этого он не ожидал. У Кристина Мьоссана, избранника Фелис, была реакция бегства. Он тоже — пассажир без багажа.

— И где его обнаружили?

— Подобрали вместе с другими бомжами в конце августа на Пари-Пляж. [60] Пари-Пляж — участок на Правом берегу Сены, который в летнее время превращают в пляжи и площадки для игр и развлечений. Он страдал амнезией. Сперва его направили в психушку префектуры полиции, ту, что вы называете «Три П».

— Так положено.

— Потом перевели в больницу Святой Анны.

— Не припомните, как звали психиатра, который его лечил?

— Смеетесь? Кристиан провел там около месяца. Я навещала его каждый день. Врача зовут Франсуа Кубела.

Он записал имя. Допросить в первую очередь.

— В каком отделении он работает?

— В КПРЭ, Клинике психических расстройств и энцефалита. Такой очаровательный, душевный человек. Похоже, он хорошо разбирается в подобных заболеваниях.

— Кубела объяснил вам, чем болел Кристиан?

— Он говорил о реакции бегства, уходе от реальности через амнезию — все в таком роде. Рассказал, что как раз занимается схожим случаем: пациентом из Лорьяна, которого перевел в Париж, в свое отделение.

Шаплен трижды подчеркнул имя Кубела. Специалист. С ним обязательно надо поговорить. Тот, конечно, сошлется на врачебную тайну, но…

— Кубела казался… растерянным, — продолжала Натали. — По его словам, это очень редкий синдром. Вообще-то до сих пор во Франции не было отмечено ни одного случая. Он еще шутил: «Это фирменное блюдо американцев».