Марк Вайнгартнер - Месть Крестного отца

Корлеоне извинился и пошел мыть руки, дав Сиду время побеспокоиться. Молчание — прекрасный инструмент борьбы с говоруном. Альберт поймал взгляд Майкла. Он уже видел эту тактику.

— Поймите меня правильно, молодой человек, — сказал Клейн, когда Майкл сел за стол. — Я не специально уклоняюсь от разговора… или вожу вас за нос. Я уверен, что бояться нечего, но они хотят создать видимость опасности.

— Любопытно. Кто они ?

— Бросьте. А вы как думаете?

— Мне интересна ваша точка зрения. Я за нее заплатил.

— Если Тому предъявят обвинение в этой ужасном преступлении, — произнес Клейн, подражая акценту Джеймса К Ши, — они потерпят позорное поражение на поле битвы. — Слова прозвучали словно из уст комика Мори Стритора, великолепно пародировавшего Ши. Клейн недовольно покачал головой. — Я разгромлю их. Однако если обвинений так и не предъявят, нападки продолжатся, пока им не наскучит. Рано или поздно им надоест, возможно, после ноябрьских выборов, и о деле просто забудут. Никто и не заметит поражения.

— Потому что память народа коротка, как у маразматической собаки.

Клейн улыбнулся.

— Я слышал это сравнение от Тома. Верно подмечено.

— Какое право имеют власти запрещать Тому выезжать?

— За пределы пяти районов Нью-Йорка? — уточнил Сид. — Никакого.

— И что будет, если я пошлю его по делам за город?

— По делам куда?

Во-первых, встретиться с Джеком Вольцем в Лос-Анджелесе. Майкл должен доверять Джонни и его людям, чтобы поставить бизнес на ноги, но проект требовал участия Тома. Во-вторых, навестить Пэта Гиэри, сенатора Невады и их старого друга, который соперничает с Джимми Ши на предварительных выборах. Прославленный кандидат завоевал расположение избирателей на юге и на горном западе, а также среди консервативных элементов партии. Кампания преследовала целью не победу, а психологическое давление на Ши.

— Какая разница куда?

— Действительно, это неважно. Вы вольны делать, что вам угодно. Ничего не произойдет.

— Ничего?

— Никаких претензий со стороны закона, — пояснил Клейн. — Однако, полагаю, за Томом будут следить. Учитывая проявленный Министерством юстиции интерес, бьюсь об заклад, задание возложат на агентов ФБР.

— Вы ведь не чувствуете, как ляжет масть, — напомнил Майкл.

— Да, это так, — согласился Клейн, — но в подобных вещах считайте меня пророком.

У меня есть собственный самолет. Я умею управлять им, это мое хобби. Если мы с Томом полетим вместе, я за штурвалом…

— Хотите провести воздушный маневр и скрыться от ФБР?

— Вы насмотрелись военных фильмов, — отметил Майкл.

— Полеты ведь необходимо согласовывать?

— Если я взлетаю с частной полосы в личном самолете, кто узнает о пассажирах? Что может сделать ФБР? Подняться за мной в воздух, сесть на хвост и приземлиться на частную полосу? Это законно?

— А вы как думаете?

— Я думаю, мне надоело слышать от вас вопросы, когда хочу получать ответы.

Клейн пожал плечами.

— Извините. Если вам нужно личное мнение, спросите таксиста или судью. Я зарабатываю на жизнь двумя вещами: задаю вопросы и возражаю.

— Я уж подумал, вы скажете, делаю две вещи — пью кровь и целую зад, — отметил Майкл.

Клейн рассмеялся.

— И это тоже.

— Получается уже четыре.

— Они все переплетаются.

— Так какова ваша позиция?

Подали еду.

— Не быть наивным — вот моя позиция, — поделился Сид, когда они снова остались одни. — Федералы хотят не засудить вас, а уничтожить. При таких обстоятельствах их меньше всего будет беспокоить, законны ли их действия. — Клейн указал на свою тарелку. — Ноаки?

В первый теплый день весны Франческа Корлеоне Ван Арсдейл, пребывая в трепете, что было ее обычным состоянием, готовила ужин с тетушкой. Кэти уехала вести уроки. Через распахнутые кухонные окна Франческа видела и слышала сыновей Конни, Виктора и малыша Майка. Они гоняли мяч вместе с ее сыном Санни, которому недавно исполнилось шесть. Виктор, как всегда, взял с собой радио, и по двору разносилась новая песня «The Beatles» «She loves you». He хватало только дочерей Хейгена, Кристины и Джианны, которые гуляли, пока их не позовут накрывать на стол. Теперь девочки уехали с матерью во Флориду. Мужчины находились наверху.

«В доме на дереве», как называла это место Кэти у них за спиной. Она в шутку говорила Франческе, что подарит им на Рождество табличку «Дамам вход воспрещен». Это не совсем соответствовало правде, поскольку Рита Дюваль последнее время часто наведывалась к Майклу. Постройка походила на воплощение мальчишеской фантазии: принц стал королем, переехал на остров и воздвиг крепость наверху высокой скалы, довершив ее садом — копией излюбленного сада отца, прежнего короля. Строго говоря, садом занималась тетя Конни. Однако ее задача ограничивалась тем, чтобы воссоздать созданное отцом внутри созданного братом. Мужчинам позволено наслаждаться тоской по прошлому, живя в мечтах о будущем. Женщины хотели бы того же, но их дни порабощены настоящим. И какое оно, это настоящее? Великий век Американского Мальчишки с так и не повзрослевшим, самоуверенным президентом, который продолжал играть в детские игры (тачбол и пускание лодок по реке) и окрылял народ рассказами о ребяческой мечте полететь на Луну (и первым помочиться на ее поверхность, пока никто не видит). Дизайн новых радиоприемников, магнитофонов, машин, быстроходных катеров, истребителей и самолетов-разведчиков срисовывался прямо со страниц комиксов. Высокие, фаллические телебашни посылали в космос миллионы радиоволн. Самый популярный в мире телесериал «Золотое дно» был снят о четверых мужчинах, живущих на ранчо: заботливый глава семьи Бен, средний сын недоросль Хосс гигантского роста, упрямый подросток и сердцеед Джо с детским личиком, инфантильный повар Хоп Синг китайского происхождения (таким образом, отпадала надобность в матерях и женах). Музыкальной феерией были «The Beatles» — группа из четверых обросших британских парней в стильных костюмах и ботинках со скошенными каблуками. Они пели в стиле американского поп-идола Лэрри Уильямса и исполняли его хит «Bad Boy» на всех концертах. А Литтл Ричард стал величайшим прототипом Питера Пэна, произведенным американской культурой. И все это разыгрывалось на леденящем фоне холодной войны, нирване тайного орудия уничтожения, самой опасной мальчишеской игры всех времен. Существование человечества висело на волоске, и самый важный вопрос дня состоял в том, у кого припрятана самая большая ракета и куда она нацелена.