Марк Вайнгартнер - Месть Крестного отца

Майкл предложил Джонни сигарету. Фонтейн бросил курить год назад по совету врача и все же не отказался.

— Нас с Томом интересует твое финансовое положение по той причине, — Майкл протянул ему спички, — что если ты собрался продавать свою долю в Тахо, то вряд ли можешь рассчитывать на приличную сумму. Фактически тебе не удастся вернуть вложенный капитал и даже приблизиться к тем цифрам.

— Ты шутишь? Это заведение — сущий золотой прииск. Печатный станок.

— Джон, ты должен был заметить, что стоимость частного бизнеса редко соотносится с потоком доходов. — Майкл смахнул пепел в пепельницу на полу и пожал плечами с видом «ничего не могу поделать», прямо как отец. — С общественными акциями дела обстоят и того хуже. — Он рассмеялся. — К тому же вокруг твоего бизнеса столько шума. На Уолл-стрит не найдется финансиста, который смог бы пережить расследование, которое сейчас ведут в Неваде, Джон.

Фонтейну стоило немалых усилий сохранить молчание. Он выкурил сигарету за один миг.

— Не приблизиться к изначальному вложению? — наконец выдавил из себя Джонни. — В это сложно поверить…

— «Замок в облаках» создан не так давно, — заметил Майкл. — Вначале всегда требуется больше денег, чем потом. Плюс ко всему дурная слава, издержки на адвокатов. Так что — нет. — Он взглянул на Хейгена. — Не приблизиться.

Джонни смиренно кивнул. Он словно уменьшился в размере.

Том Хейген едва подавил смешок.

Фонтейн достал из кармана пузырек с аспирином, что дала ему дочь, отказался от стакана воды, вытряс четыре таблетки и проглотил.

— Я бы выкурил еще одну, — сказал он. — Если осталась.

Майкл бросил целую пачку:

— Дарю. Перед тем как уйдешь, я хочу, чтобы ты понял еще одну вещь. Что делать с «Замком в облаках», решай сам. Но что касается наших акций в твоей кинокомпании, — подчеркнул Майкл, — то они принадлежат мне.

Не было необходимости напоминать, что это львиная доля.

Джонни нахмурился.

— Не знаю, чем ты недоволен. Почти каждая картина из выпущенных мной за последние годы… ну, они не удостаиваются премий, но в остальном соответствуют современным стандартам. Этот год был наихудшим в истории Голливуда за последние полвека. С появлением телевидения сомневаюсь, что кинобизнес сможет процветать, как в былое время.

Майкл с Хейгеном переглянулись.

— Речь не о прибыли, Джон, — улыбнулся Майкл с видом игрока, который собирается сказать: «Шах». — Речь о контроле.

— Не понимаю, — наконец произнес Джонни Фонтейн. — Контроле над чем?

Майкл Корлеоне ответил не сразу. Ему хотелось сказать: «над грезами». Разве в народе не принято называть киностудии фабриками грез? Чужих грез. Однако Майкл не был расположен говорить на такие темы. «Контроль над всем», — ответил бы он в молодости. Жизнь научила его скромности.

— Позволь спросить, когда ты последний раз виделся с Джеком Вольцем?

— О боже… — процедил Джонни. — С Вольцем? — Внимательно посмотрел на Майкла, затем на Тома Хейгена, вздохнул и сдался. — Голливуд — небольшой город. Мы посещаем одни и те же мероприятия, но в студии давно не сталкивались. Если ему и помогали продьюсировать некий проект, я лично не принимал в этом участия.

— Мы тут навели справки, — сообщил Хейген. — Доход приносят два вида картин. На одном из них сосредоточена работа твоей компании, что очень хорошо. Это малобюджетники с участием звезд. И второй вид — масштабные зрелища. Сине…

— Синемаскоп, — подсказал Джонни.

— Верно. Синемаскоп. Широкий формат. Эксперты полагают, именно такие картины способны оторвать людей от телевизора и завлечь в кино.

Фонтейн кивнул.

— Да, есть такое мнение. Однако в Голливуде часто бывает так, что сегодняшнее мнение завтра уже никто не помнит.

— Бывает, — продолжил Том. — Ты в состоянии снимать оба вида картин, Джон, но почему-то этого не делаешь. Мы только и видим малобюджетники.

— Верно. Для эпопей нужна большая отдача от студии, — сказал Фонтейн. — Деньги — только часть проблемы. Необходимо много людей, смена мест, декораций, всего. Контроль, о котором шла речь. Именно им приходится жертвовать, чтобы создать нечто крупномасштабное. На таком фильме можно сорвать большой куш, но и потерять можно столько же. Мы делаем ставку на более надежные проекты.

— Вот именно, — отметил Майкл. — Делаем ставку. Посещая скачки, ты когда-нибудь видел, чтобы везло тем, кто ставит исключительно на фаворитов?

— Ты прав, — согласился Джонни. — Мы говорим на одном языке. Честно говоря, я всегда считал вас, джентльмены, другими. Все, во что вы вкладываете деньги, как и ваш отец, покойся он с миром, кажется верным делом.