Лайза Скоттолайн - Навлекая беду

Энн ужасно захотелось рассказать Уилле о своей победе на сегодняшнем суде, о голом мужчине и всем остальном, но впечатление она бы произвела жалкое. Энн плохо знала Уиллу, и о чем-то общем — или об отсутствии такового — они разговаривали несколько раз, не больше. Уилла, как и Энн, жила одна и была родом не из Филадельфии. Энн понимала, что у девушки есть независимый источник дохода — пресловутая разница, на которой со скрежетом замирает взаимное сближение.

— А ты что будешь делать в выходные?

— Собиралась сидеть с собаками, — ответила Уилла. — Ну, у тех двоих. А они разбежались.

— Те двое?

— Собаки.

Энн не стала уточнять. Она и без того запыхалась.

— Я и не знала, что ты собачья нянька.

— Иногда, для собственного удовольствия. Люблю собак. Когда сижу с собакой, я ее рисую.

Уилла шагала по тренажеру не торопясь.

— Думаю, в эти выходные и без них будет что рисовать. Гулянье на Паркуэй, а вечером в понедельник у Художественного музея будет салют.

— О нет! — простонала Энн. — Ведь я живу неподалеку от Паркуэй!

Это будет ее первый День независимости в Филадельфии, и ничего подобного ей в голову не приходило. Как же она сможет сделать хоть что-нибудь? Проклятие! На ее дисплее появились очертания Килиманджаро. Вот еще один пример «СЛУЧАЙНОГО РЕЖИМА»!

— Мне надо работать! Как же быть?

— У тебя нет офиса?

— Есть, но…

Энн не хотела нарываться на Мэри и Джуди. Или, того хуже, на Бенни. На работе хорошо, да вот коллеги…

— Все эти офисы — такое дерьмо, правда?

— Это точно!

— Тогда почему бы тебе не свалить?

И так неспешный, шаг Уиллы замедлился до черепашьего. Скоро она пойдет в другую сторону, и тогда уже спортзалу придется ей платить.

— Свалить?

— Ты же одна?

— Совсем.

— Тогда поезжай на побережье, в Джерси. Я как-то побывала на северном Кейп-Мей. Там есть парк. Тихо, спокойно. Я много рисовала.

— На побережье?

Так здесь называли побережье Джерси. В южном Джерси отдыхала вся Филадельфия. В отличие от Лос-Анджелеса здесь, слава Богу, не в моде речения вроде «ох-уж-эти-Штаты» и «отдыхать-надо-в-Европе».

— Кажется, я могу себе это позволить…

Уилла покончила с ходьбой, а Энн вдруг страшно понравилась идея с побегом в выходные. Какой замечательный способ отпраздновать победу! Правда, машины у нее нет. Она каждый раз брала напрокат один и тот же кабриолет, главным образом когда ездила в выходные за продуктами. Менеджер в местном «Херце» обычно припасал для нее ярко-красный «мустанг», мечту сутенера. Она собиралась купить такой, как только выберется из долгов.

— Почему бы и нет? — произнесла Энн. — Я действительно могу уехать на выходные!

— Конечно! Плюнь на условности! Покрась волосы в фиолетовый цвет!

— Ни за что! — Энн хихикнула, настроение у нее поднялось. — Позвонить, что ли, риелтору… Я везучая — вдруг кто-нибудь отказался?

— Какой-нибудь юрист, которому пришлось остаться в жарком городе.

Уилла засмеялась, и с ней Энн.

— Лох!

— Каких поискать!

Потом Энн вспомнила о Мэле.

— Но у меня кот… Я не могу его оставить одного.

— Думаю, я могу посидеть с котом. Люблю котов! Порисую…

Энн замешкалась. Ведь она пускает в дом незнакомого человека. С Кевином-то вон как получилось! Однако Уилла была женщиной. И вроде бы честной женщиной. И, что еще важнее, нормальной. Энн, которая никогда не задумывалась о поездке на побережье, теперь не могла дождаться, когда окажется там. Она будет работать как проклятая и наконец увидит Атлантический океан! Энн была совершенно уверена, что не заблудится по дороге.

— Уилла, ты правда можешь посидеть с моим котом? — спросила она.

— Ну да, я буду его рисовать. А может, и до салюта руки дойдут. Если ты живешь рядом с Паркуэй, видно будет замечательно!

Ее шаг замедлился. Она остановилась.

— Тебе стоит отправиться домой прямо сейчас, чтобы не попасть в пробку. А я добегаю оставшееся по дороге к тебе. Привести себя в порядок можно и там.

— Великолепно! — Энн нажала «ОТМЕНИТЬ». — К черту! Пробегусь завтра утром, на свежем морском воздухе! Или не пробегусь…

По пути домой Энн взяла напрокат «мустанг» и сняла домик на берегу. Она не стала переодеваться после тренировки. Ее родной Фэрмаунт раскинулся на краю деловой части Филадельфии. Этот район — «благородная» часть города. С музеями, библиотеками свободного доступа, судом по семейным делам, словно пересыпанная кварталами колониальных домов — с заново промазанными швами на кирпичных фасадах и перекрашенными ставнями. Здесь жила и Бенни Росато. Фэрмаунт был тихим, безопасным местом, а Энн после переезда на восток больше ничего и не требовалось. Без места для парковки она могла обойтись.