Алексей Шолохов - Подвал

– Эй, придурки! – Он еще раз надавил, но дверь не поддалась. Теперь она будто была заперта на ключ. – Эй, прекратите! – Он начал бить в дверь. – Откройте!

Дима прислушался. Тишина. То есть он не слышал вообще ничего. Дверь подперли и ушли. Ушли, похоронив его заживо. От этой мысли волосы на голове зашевелились. Он опустился на ступеньку и начал судорожно соображать. Если это шутка, то, вероятнее всего, его отпустят через пару часов. Если это злая шутка, то его отпустят через пару дней. Ну а если это вообще не шутка, тогда…

– Тогда тебя хотят убить, – вслух сказал он.

Дима еще раз попытался открыть дверь, но так и не смог. Это была не шутка. Его действительно хотели убить. Дима начал паниковать. Сбежал вниз и осмотрел помещение. Запасного выхода, как он уже выяснил, в помещении не было. Он подошел к стеллажу с книгами. Открыл нижние дверцы. Полки были пусты. Просунул руку вглубь и выудил небольшой томик орфографического словаря. Слово, конечно, сила, но дверь им не вскрыть. Дима закинул его назад, но он не попал на полку, ударился о край и, открывшись, упал на пол. Страницы пролистнулись, и Дима увидел клочок бумаги. Он взял его. Это оказалась розовая салфетка с надписью готическим шрифтом в углу. Кафе «Старый город» значилось там. Посередине авторучкой был выведен телефонный номер и имя. Вера. А вместо точки – улыбающаяся рожица. Он узнал этот почерк, а главное, привычку рисовать рожицы.

– Присаживайся, – Андрей указал на свободный столик с коваными ножками. – Я сейчас.

Дима осмотрелся. Люди, в основном молодые, о чем-то разговаривали и попивали пиво. Он и сам любил этот напиток, но вот в возрасте этих юнцов у него других дел хватало, кроме как напиться. Поэтому он не понимал их. Куда смотрят их родители? Дима считал, для того, чтобы напиться, нужна веская причина. Причем радостные события не всегда подходили для этого. Потому что, по его мнению, радость и так неплохо опьяняла. Напиваться нужно с горя. Вот как сегодня, например, напьется он. Съемки фильма по третьей его книге заморозили на неопределенный срок. Веская причина, ничего не скажешь.

– Чего желаете?

Приятный голос отвлек его от причин для пьянства. Он поднял голову. На него смотрела милая девушка с красивыми глазами. Точнее, она была прекрасна вся, от головы до пят, но вот ее взгляд завораживал. Нежный и в то же время пронизывающий.

– Эй! – позвала девушка. – Я спрашиваю, заказывать что будете?

– А? Да, сейчас друг вернется, и мы вас позовем.

Девушка пожала плечами и пошла к соседнему столику. Андрей вернулся и, взяв меню, посмотрел на официантку, принимающую заказ.

– Ты видел ее?

– Кого? – не понял сначала Дима. – Слушай, Куликов, а ничего, что у тебя жена и двое прекрасных ребятишек?

– Только не начинай, – отмахнулся Андрей. – Мы ведь им ничего не скажем?

– Мы нет, а вот официанточка может…

– Да ну брось ты. Зачем ей это нужно?

– Ну да, ну да, – улыбнулся Дима.

– К тому же я свою решил задобрить.

Андрей достал из внутреннего кармана продолговатую коробку. Дима вспомнил ручку Parker, которую ему подарили в прошлом году. Он уже не помнил кто, но она была в похожей коробочке. Сысоев улыбнулся. Он сомневался, что Света будет в восторге от пусть и хорошей, но все-таки ручки. Но когда Куликов открыл коробочку, сомнения Димы тут же рассеялись. Золотой браслет подмигнул им в солнечных лучах.

– Смотри, что я здесь накорябал, – сказал Андрей и передал другу браслет.

Дима повернул его к себе тыльной стороной и прочитал:

– «Кошечке от ее котика».

– Ну, что скажешь?

– Оригинально. По крайней мере, несмотря на гравировку, эта вещь ни к кому конкретно не привязана. – Дима улыбнулся и вернул браслет.

– В смысле?

– Ты не указал ни своего имени, ни имени получателя подарка.

– И?

– Господи, как ты стал редактором? Ты можешь его подарить кому угодно, кто, по твоему мнению, подходит под это милое «кошечка».

– А ты гений, мой друг. За что мы, собственно, сейчас и выпьем. Официант! – позвал Андрей и подмигнул Диме.

Дима опустился на пол у стеллажа. Он все еще держал в руках салфетку с Вериным телефоном, написанным рукой Андрея. Вот почему Вера показалась ему знакомой, когда он увидел ее впервые (думал, что впервые) в сарае в мокрой футболке. Он уже видел ее в том самом кафе. Кошечке от ее котика. Вот она, разгадка. Андрей был ее любовником, и по его вине Веру убили. Дом принадлежал этому сукину сыну, а не какому-то призрачному другу. Он его обманывал. Все это время он его обманывал. Неужели Андрюша и есть тот самый серьезный человек? Ну, все вроде сходится, месье Мегрэ. Ни хрена не сходится! Он до сих пор не знал зачем. Зачем, мать его, ему нужно было убивать девушку?! Ведь не бывает безвыходных ситуаций, всегда можно договориться. Всегда! Только этого должны хотеть двое. Если один запирает другого, то освобождение происходит при обоюдном согласии и договоренности. Ну, или при привлечении третьих лиц. Вот Куликов и привлек эту троицу. Сына и папашу, трахающихся со своими сестрами, и мента, который любому преступнику фору даст. Они и нашли выход для него.