Деннис Лихэйн - Мистик-ривер

— Подальше? — Дейв оглянулся назад на пустую улицу, по которой только что шел. — Но вообще-то мне домой надо скоро...

— Конечно, конечно, — сказал Вэл. — Подброшу тебя в лучшем виде, когда только пожелаешь. Давай залезай. Устроим мальчишник среди бела дня.

Дейв улыбнулся, и улыбка не сходила с его лица, пока он шел к передней дверце пассажира. Мальчишник среди бела дня — это как раз то, что надо. Он и Вэл оттянутся, как старые друзья. И это драгоценное свойство мест, подобных Плешке, свойство, которое, он боится, будет вскоре ею утрачено, — то, что былые чувства и все пережитое здесь сохраняется, и с годами приходишь к осознанию того, что все меняется и единственное, что остается неизменным, это люди, с которыми рос, и место, где это было. Соседство — великая вещь, и да здравствует соседство, думал Дейв, открывая дверцу машины. Мы всегда это помним, хоть об этом вслух и не говорим.

Уайти и Шон ели поздний ланч в «Обедах у Пэта», закусочной у следующего после их отделения спуска с шоссе. Пэты владели этой закусочной еще со времен Второй мировой, и завсегдатаями ее испокон веков были полицейские полиции штата, так что Пэт-третий с полным правом мог утверждать, что уже в третьем поколении семья его и закусочная обеспечены охраной.

Уайти заглотнул увесистый кусок чизбургера, запив его содовой.

— Ты ведь ни на секунду не думаешь, что девушку порешил этот парень, так ведь?

Шон откусил от своего сэндвича с тунцом.

— Я знаю только, что он мне врет. И предполагаю, что ему известно кое-что про пистолет. И думаю — пока, конечно, предположительно, — что старик его жив.

Уайти окунул колечко лука в соус-тартар.

— Это из-за пяти сотен в месяц из Нью-Йорка?

— Ага. Ты знаешь, в какую сумму это выливается, если суммировать годы? Почти восемьдесят штук! Кто, кроме отца, будет слать такие деньги?

Уайти промокнул губы салфеткой и затем опять вгрызся в свой чизбургер, а Шон с удивлением подумал, как это он ухитряется до сих пор избегать инфаркта, если привык столько есть, пить, а еще и работать как зверь по семьдесят часов в неделю, когда надо гнать трудный случай.

— Ну допустим, он жив, — сказал Уайти.

— Допустим.

— И что это тогда? Хитроумный план отомстить за что-то Джимми Маркусу, пришив его дочь? Это ж не кино все-таки?

Шон фыркнул:

— А если кино, кто, по-твоему, сыграет тебя?

Уайти тянул свою содовую через соломинку, пока та не уперлась в лед.

— Знаешь, я все думаю об этом. Может так случиться, лучший из лучших, что мы решим этот ребус. Призрак из Нью-Йорка, всякое такое... И тогда из нас сделают кассовый боевик, и Брайан Деннехи будет рад-радешенек возможности сыграть меня.

Шон смерил его взглядом.

— Мысль довольно здравая, — сказал он, удивляясь, как это он сам не увидел сходства раньше. — Ты покороче будешь, сержант, но суть та же, брюхо ты тоже нарастил порядочное.

Уайти кивнул и отодвинул тарелку.

— А тебя мог бы сыграть один из этих душек — «друзей». Ведь правда же, парни эти выглядят так, словно каждое утро проводят час перед зеркалом, выдергивая волосы из ноздрей и подравнивая брови, а раз в неделю делают педикюр? Вот кто-нибудь из них и подойдет.

— Ты просто ревнуешь.

— Вся штука в том, однако, — сказал Уайти, — что весь этот крен в сторону Рея Харриса — дело дохлое. Вероятность тут примерно единиц шесть.

— Из десяти?

— Из тысячи! Вернемся к началу, хорошо? Рей Харрис настучал на Джимми Маркуса. Маркусу это известно, и он втихомолку берет Рея в оборот. Тому, однако, удается ускользнуть и осесть в Нью-Йорке, где он находит работу, достаточно стабильную, чтобы в течение последующих тринадцати лет посылать домой по пять сотен ежемесячно. Потом в один прекрасный день он, проснувшись, говорит себе: «Точка. Настало время рассчитаться». Он садится на автобус, приезжает сюда, чтобы порешить Кэтрин Маркус. И не просто порешить, а с особой жестокостью. Все, что происходило в парке, указывает, что убийца был в бешеной ярости. И что ж, после всего этого, после того, как старик Рей — старик, потому что сейчас ему должно быть лет сорок пять, — протопал по всему парку, преследуя девушку, он тихо-мирно садится на автобус и возвращается в Нью-Йорк, прихватив с собой пистолет? Ты Нью-Йорк проверил?

Шон кивнул:

— Ничего не найдено — ни в социальной помощи, ни на кредитных картах на его имя; в трудовых соглашениях также не указан человек его возраста и с такой фамилией. Ни нью-йоркская полиция, ни полиция штата не задерживала никого с похожими отпечатками пальцев.