Дмитрий Москвичёв - Мёртвые люди

- Тут часть у них неподалеку,- забормотала девчонка, - постоянно что-нибудь возят. Всю дорогу разбили, засранцы. Недавно ихний командир, полкан какой-то, пьяный в стельку на танке прямо к кафе подкатил. Или не танк это? Как называется-то? - на секунду задумавшись, она продолжила, - В общем с гусеницами такая. Водки ему надо было видите ли. За руль же, говорит, нельзя. Вдруг стукнет. А этой дуре чего будет-то? Да мне-то что? Хоть на звездолете прилетай - лишь бы с деньгами. А этот пошарил для виду по карманам и как заорет: "Да я сейчас весь сарай с одного выстрела..." Потом говорит, мол "деньги завтра занесу". Сарай... - она ухмыльнулась. - До сих пор, скотина, несет...

- Ты в каком классе учишься?

- Я закончила уже. Мне девяти хватает. А куда больше? Штаны протирать? А ты зачем спросил?

- Да так... Пацаны с части не бегают?

- Ко мне-то? Ты че? У меня парень там. Дед уже. Скоро домой вернется.

- Ну давай. Удачи тебе с твоим дедом.

Сев в машину, он не сдержался и все-таки решил посмотреть, что же такое там, в сумке. Довольно внушительная по размеру, она выглядела как самая обычная спортивная сумка, ничем не отличающаяся от тысяч таких же по всему миру, но, расстегнув замок у Ромы перехватило дыхание: она была доверху забита деньгами. Достав пару пачек свежих, будто только что из-под печатного станка, тысячных купюр, он принюхался к ним - еще пахнет краской. В голове сразу же мелькнула "нехорошая" мысль: а не повернуть ли совсем в другую сторону? Смотаться к чертовой матери на самый край света, бросить все и жить себе тихо-мирно где-нибудь на берегу океана в самой далекой и маленькой стране, такой маленькой, чтобы даже спутники не знали про ее существование. "Ни хера, - подумал студент, - не могли же они меня просто так вот с деньгами отпустить? А кто "они"-то?" Он огляделся по сторонам: трасса была совершенно пустая, в кафе - ни души, только возле обочины стояла замызганная семерка с какой-то рыжеволосой теткой внутри, которая, повернув зеркало заднего вида к себе, причесывалась. Неподалеку, проигнорировав "удобства" придорожного заведения, прижавшись к кустам одновременно мочился, курил и вертел во все стороны головой мужик, очевидно, опасавшийся, что его за этим неприличным занятием "застукают" или, чего доброго, вообще собьют. "Сколько тут? - прикидывал Рома, перебирая пачки с банкнотами, - вряд ли очень много... были бы евро - другое дело... ну на год хватит... ну на два... а дальше что? Черт! Черт! Ну не может быть все так просто!" Зачарованно глядя на новенькие купюры, он все же нашел в себе силы и зыкрыл сумку. Стукнув по рулю и выматерившись, он повернул ключ зажигания: "Приеду обратно - навяжусь еще на какую-нибудь работенку. Может чего еще по-больше обломится?"

Всю оставшуюся дорогу за окнами мелькал лес. Отгородивший дорогу с обеих сторон непроходимой стеной он, казалось, вот-вот съест бесконечно сужающуюся трассу. Но вскоре на горизонте появился крохотный городок и, если верить навигатору, именно туда и нужно было Роману.

Звягинск состоял всего из четырех улиц, пересекавших друг друга так, как-будто главные городские проектировщики играли в "крестики-нолики". Было похоже, что городок давно заброшен: на улицах - ни души, прямо посреди дороги, греясь на выглянувшем из-за туч солнце лежали собаки, обмахивая себя хвостами.

Улицу навигатор найти не смог, но, немного покружив по городу, Рома довольно быстро отыскал нужный адрес. Дом был - совсем не дом - одноподъездный, двухэтажный деревянный барак, какие строили еще в пятидесятые годы для временного проживания. Весь почерневший, насквозь сырой и пахнущий плесенью - он еще служил кому-то самым настоящим жилищем: кое-где окна были распахнуты, под некоторыми из них, на натянутых веревках сушилось белье. Неподалеку, за давно никому не нужной детской площадкой, от которой уцелели только проржавевшие уже качели, открыв капот "копейки" ковырялся в машине местный житель. И больше никого.

До назначенного времени оставался еще целый час. От делать нечего, Роман курил одну сигарету за другой, таким незамысловатым образом стремясь убить время. Но оно, как-будто понарошку, шло только еще медленнее. Цифры на часах дисплея словно застыли. Роману начало казаться, что двоеточие между ними, мигающее, отмеряя секунды, совершенно перестало мерцать. От внезапной рези в глазах навернулись слезы, он отвел взгляд от электронного циферблата и увидел незаштореное окно своей спальни, сквозь которое прямо в лицо ему бил солнечный свет.