Стивен Лезер - Танго Один

Хэтуэй провел Донована через внутренний двор магазина в маленькую кофейную лавку. Два американских туриста как раз уходили, и Донован с Хэтуэем заняли их столик. Хэтуэй заказал молодой официантке с наполовину выбритой головой две чашки кофе.

Все остальные столики были заняты, и когда Хэтуэй заговорил, это был даже не шепот, а какой-то шелест:

— Ты много чего понаделал в последнее время.

Донован пожал плечами. Он знал, что у Хэтуэя нет «жучков», но это не значит, что он должен все ему выкладывать. Донован пришел, чтобы слушать, выяснить, чего хочет Хэтуэй. Он продолжал изучать толпу, ища знакомые фигуры и одежду.

— Расслабься, Донован. Я пришел один, — успокоил его Хэтуэй. — Я так же не хочу, чтобы меня видели с тобой, как и ты.

— Я просто прощупываю почву, Грег, — ответил Донован. — С кем ты, если не с таможней?

— Другая компания, — сказал Хэтуэй. — Люди, которым не так важно, что я не смогу пробежать сто метров за двенадцать секунд.

— Чего ты хочешь, извинений? Ты должен быть благодарен, приятель. Я мог сделать еще хуже.

— О, я знаю, Донован. В некотором роде я легко отделался. Я имею в виду, потерял только работу и жену. По крайней мере ты не привязал меня к стулу и не перерезал горло, записывая все это на видео.

Принесли кофе, и мужчины молчали, пока не ушла официантка.

— Тебя никогда не волновало зло, которое причиняют наркотики, верно? — спросил Хэтуэй, понизив голос.

— Ты сказал, у тебя есть информация о Шарки. Или это просто треп, чтобы заставить меня прийти?

Хэтуэй отхлебнул кофе. Поморщился:

— По-твоему, похоже на настоящий кофе? По-моему — нет.

— Кофе как кофе, — пожал плечами Донован.

— Меня интересует, о чем ты думаешь. Дело не в том, что ты не понимаешь, прав ты или нет.

Донован перегнулся через стол.

— Кого это на самом деле волнует? — прошептал он. — Я имею в виду, по-настоящему волнует? И разве на склоне лет это действительно имеет значение?

Хэтуэй встретил взгляд Донована и пожал плечами:

— Не знаю. Тот же вопрос я задаю и себе.

— Моя мама была хорошим человеком, — продолжил Донован. — Исключительно хорошим. Все делала для других. Мой отец ушел от нее, когда мне было шесть. Просто однажды не вернулся с работы. В последний раз его видели на автобусной остановке. Разве она заслужила это? Чтобы ее так бросили? Через несколько лет она встретила мужчину номер два, рабочего. Каждую пятницу он проводил в пабе, напиваясь до чертиков, а потом избивал ее. Она никогда не отвечала на удары, не кричала, просто молча плакала. Думаешь, это останавливало его? Нет, наоборот, еще больше злило. И что потом? Он исправился? Нет. Она заработала рак и умерла ужасной смертью. Я до сих пор помню ее крики. Он плевал на нее, на меня и мою сестру. И я после этого, по-твоему, не смогу отличить добро от зла? Черт побери! — Донован улыбнулся и помотал головой. — Так о чем ты, Грег?

— Моральная сторона продажи наркотиков для тебя не проблема, верно? Вопрос риторический. Поэтому отвечать не надо.

— Я знаю, что значит «риторический». Можешь не объяснять.

— Отлично, я не хотел тебя обидеть.

— Может, продолжим? Чего тебе?

— Думаю, мое мнение по поводу моральности или аморальности того, чем мы оба занимаемся, — слишком больная тема. Табак и алкоголь убивают в миллионы раз больше людей, чем наркотики, но их продажа законна. Ты покупаешь плантацию какао и делаешь шоколад. Тоже законно. Экстракт кокаина — незаконно. Ты покупаешь плантацию, отрываешь листья, засовываешь их в бумагу и продаешь миллионам. Законно. А покупаешь другую плантацию, сок растения переделываешь во что-нибудь приемлемое, например героин, потом продаешь. Незаконно. Мораль тут ни при чем, просто власти решили, что люди могут делать, а что — нет. Но ты ведь понимаешь это лучше меня, правда?

— Ты о наркотиках?

— О морали. Это просто игра. Кто-то устанавливает правила, а мы выбираем, на какой стороне играть. Я преследую тебя. Ты пытаешься убежать. Полицейские и бандиты. Ковбои и индейцы. Победителя не бывает. Игра будет продолжаться вечно.

Донован пожал плечами:

— Возможно.

Ден не понимал, куда клонит Хэтуэй. Хотелось заорать на него, схватить за горло и трясти, пока он не скажет, что ему нужно.

— Видишь, на самом деле не так уж важно, на какой ты стороне, правильно? Ты выбираешь команду и играешь. Как в детстве. А в действительности не имеет значения, кто ты — коп или бандит. Ковбой или индеец.

— Я ухожу. — Донован начал подниматься из-за стола, но Хэтуэй поднял руку: