Йозеф Гелинек - 10-я симфония

По мере развития музыкальной темы Даниэль делал пометки в записной книжке. Некоторые фрагменты он прослушивал по десять раз, добиваясь полной уверенности, прежде чем что-то решить. Через некоторое время он понял: теперь он в состоянии доказать, основываясь на конкретных музыкальных данных, что партитура могла быть создана только Бетховеном. И хотя было уже поздновато, тут же позвонил на мобильник судье Родригес Ланчас, чтобы сообщить ей добрую весть.

— Прослушав несколько раз генеральную репетицию концерта, я могу утверждать, что партитура принадлежит Бетховену и не могла быть написана Томасом.

— Это замечательно, Даниэль. Хорошо бы ты написал мне экспертное заключение со своими выводами.

— Понятия не имею, как это делается.

— Записываешь на листе предысторию…

— То есть?

— Ты должен рассказать, как к тебе попал анализируемый образец. В двух словах, писать «Дон Кихота» от тебя никто не требует. Затем в другом разделе опишешь произведенные действия.

— Тоже не знаю как.

— Укажешь, что ты делал с образцом, в данном случае с записью.

— Да я просто прослушал ее раз десять.

— Значит, напишешь, что после неоднократного прослушивания выявил то-то и то-то. В конце излагаешь результаты или делаешь выводы. Если у тебя есть еще какие-то соображения, сообщаешь о них дополнительно, в самом конце. И ставишь свою подпись. Но сначала скажи мне: почему речь может идти только о Бетховене?

— Ну, по многим причинам. Ты знаешь, что такое модуляция?

— Не имею ни малейшего представления.

— Ты иногда бываешь в опере?

— Иногда бываю, а что?

— Наверное, ты заметила, что певцы во время представления иногда поют очень красивые песни…

— Да, арии, насколько я знаю.

— Точно. А иногда пение прерывается чем-то вроде декламации. Это речитатив, музыкальный фрагмент, во время которого происходит действие. Ария выражает статическое состояние души: «Потерял я Эвридику. Погубил любовь мою…»

— Я знаю эту арию.

— Так вот, в инструментальной музыке арии равнозначны темам симфоний. Тема — это то, что человек насвистывает, выходя из зала консерватории. Но есть и другие фрагменты, не напевные, те, в которых что-то случается, как в речитативах. Эти фрагменты именуются модуляциями, их функция — продвигать музыкальное действие.

— Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду под музыкальным действием.

— Поскольку музыка — это абстрактный язык, действие состоит в переходе из одной тональности в другую. Это столь же драматично, как развитие сюжета в опере, когда сцена, в которой девушка собирается замуж, сменяется другой, где она обнаруживает, что жених ее покинул.

— Поняла.

— Если продолжать аналогию с оперой, то у Томаса для работы были арии, то есть симфонические мелодии. В зачаточном состоянии, но были. Однако потом он должен был придать всему этому драматическую структуру, и хотя мелодии Бетховена незабываемы, вошел в историю он не поэтому. Его главный дар заключается в способности возводить подлинные звуковые соборы из мельчайших элементов, которые музыканты называют мотивами.

— Как знаменитые четыре ноты из его Пятой симфонии?

— Вот именно. А то, как используются мотивы на протяжении всей первой части, делает ее истинным шедевром. Сейчас же сажусь писать отчет. Завтра в час я занесу его в суд.

Уже собравшись положить трубку, Даниэль вспомнил теорию Алисии о географических координатах и изложил ее судье.

— Это тоже нужно написать в отчете?

— Нет, это другая тема. Мне кажется, весьма интересная тема для расследования. Завтра же позвоню инспектору Матеосу, чтобы он отработал эту версию. И немного позлю его. Просто потрясающе, что женщина, одна, да еще откуда-то из Женевы, сумела опередить всех экспертов-криминалистов.

— Ты не знаешь мою невесту, — сказал Даниэль. — А иногда мне кажется, что и я не знаю.

Даниэль закончил составлять экспертное заключение для судьи в четвертом часу ночи. Он был совершенно измотан, потому что ему пришлось прослушать злополучный фрагмент еще не меньше шести раз, но остался доволен. Вот что он написал в своем заключении:

В связи с убийством британского подданного Рональда Томаса судья донья Сусана Родригес Ланчас поручила мне проанализировать запись генеральной репетиции первой части Десятой симфонии Бетховена.

Запись была предоставлена мне дочерью покойного Софи Лучани, которая сделала ее в формате mp3 для личного употребления. Речь идет о компакт-диске с точной копией цифрового оригинала, который в настоящее время находится в собственности у сеньоры Лучани.