Марк Олден - Демон

Работая вместе, они повсюду искали свидетелей и ключевые документы. Собирали показания, выслеживали подозреваемых. Им даже удалось получить компромат на конгломераты вроде группы «Мудзин». Имелись доказательства, что «Мудзин» и другие поддерживали военное правительство и обогащались на этом, умащивали себе гнезда от оборонной промышленности и новых колоний. Любой школьник мог видеть, что без этих конгломератов военная машина очень быстро остановилась бы.

Поэтому, когда Союзники приказали расчленить конгломераты и продать их акции, Ковидак и Ален Кутэн пришли в восторг, уверенные, что это означает конец «Мудзин» и других дзайбацу. О, нет. «Мудзин» и бумажной скрепки не потерял, и благодарить за это можно было американцев.

К 1946 году Америка и Россия уже стали врагами. А в Азии коммунисты пытались захватить контроль над Китаем, Филиппинами и Малайей. В Америке разросся страх перед Красной Угрозой, и ей был нужен сильный тихоокеанский союзник в священной войне против безбожного марксизма. Так что дзайбацу нельзя трогать, сказали Соединенные Штаты. И репарации они платить не должны. Все прощено. Почему? Потому что дзайбацу необходимы в «холодной войне». Теперь Япония будет получать торговые кредиты и всю помощь, нужную для того, чтобы найти рынки сбыта взамен утерянных в Азии и на Тихом океане. Ковидака столь резкая перемена политики возмутила. Он ничего не мог понять.

Результаты токийских процессов взбесили его еще больше. Суды получились преступно мягкими: после трех лет заседаний лишь семеро обвиняемых были приговорены к смертной казни через повешение. Семеро. И догадайтесь, кто решил сохранить жизнь императору Хирохито — решение настолько идиотское, что Ковидак чуть не плакал, узнав о нем, и вслух извинился перед своей мертвой женой. Генерал Дуглас Макартур. Он настоял, чтобы императора даже не судили.

Почему? Потому что уничтожить Хирохито, заявил Макартур, означает уничтожить японскую нацию. Ковидак сказал Кутэну: «Глупый я. Все это время мне казалось, что суть как раз в том, чтобы уничтожить японскую нацию. И я говорю — повесим этого проклятого императора, уж он-то знал, что где происходит и участие принимал. Поверь мне, девственниц в публичном доме не бывает.»

Как бы то ни было, именно император косвенным образом указал на убийцу Касс Ковидак.

Однажды зимой, серый день уже клонился к вечеру, в токийском офисе Ковидака и Кутэна появился худой нервный японец в потрепанном темном костюме, он сказал, что совесть не дает ему покоя, он должен очистить свою душу. Он нарушил приказ императора сложить оружие — значит, совершил преступление. Солдат убивает на войне, продолжал этот человек, но уничтожать беспомощных пленных уже после того, как император приказал всем солдатам прекратить боевые действия, означает нарушить божественный закон, ибо император является наместником Бога на земле.

Японец хотел стереть это пятно со своей чести, потом вместе с женой и двумя детьми покинуть Японию, начать новую жизнь в другой стране. Его зовут, сказал он, капитан Осима, он был комендантом тюремного лагеря, в котором убили миссис Ковидак и других. Сейчас он расскажет правду о том, как «чудом уцелел» Уоррен Ганис.

Но прежде Осима рассказал Ковидаку вещи, которые мог знать лишь человек, видевший Касс в тюремном лагере. А именно — что Уоррен Ганис сжег письма Ковидака жене, но сперва перевел их для семьи Гэннаи, которая управляла лагерем, и всего персонала. В одном письме Ковидак упоминал чудесный вечер, который они провели во французском посольстве, где среди гостей был Уинстон Черчилль. Писал он и о смотренной вместе пьесе «Как важно быть серьезным» в театре «Глоуб».

Потрясенный Ковидак несколько минут не мог прийти в себя. Он плакал, а Осима тем временем продолжал рассказывать, назвал в числе убийц людей из «Мудзин», Ясуду и Рэйко Гэннаи. Затем Осима обрисовал заговор, целью которого было обогатить «Мудзин» в будущем, и предупредил, что свои обвинения в открытом суде не повторит, так как боится за свою жизнь. Ему нужны деньги и помощь союзников, чтобы эмигрировать в другую азиатскую страну, где он изменит имя и станет молиться, чтобы семья Гэннаи никогда его не нашла.

Ковидак умолял Исполнительный комитет Союзных войск разрешить слушание капитана Осимы на закрытом заседании, дать ему статус охраняемого свидетеля. Комитет не смог прийти к единому мнению. Некоторые члены отнеслись к просьбе Ковидака положительно, другие считали, что Осима должен открыто выступить на суде, это позволит связать «Мудзин» с массовым побоищем. Что же до Уоррена Ганиса, то комитет отказывался верить, что он участвовал в убийствах. Нелепая идея, сказали они. Американские парни таких чудовищных преступлений не совершают. Это противоречит законам Божьим и человеческим.