Марк Олден - Демон

Снаружи он остановился под навесом, надел темные очки, носовым платком вытер пот с лица и шеи. Хотелось оглянуться — идет ли за ним Виктор. Зряшная трата времени, решил он. Виктор приходит и уходит, как ветер.

Хандзо раздражало, что он так нервничает. Ты будто всегда боишься, что тебе череп разобьет падающий лист, сказала ему однажды мать. Может быть, это и так, согласился он, но… но разве человек в здравом уме может оставаться спокойным, если поблизости этот жуткий Виктор Полтава не просто напоминал ему дьявола. Он и был дьяволом.

Стоя у кинотеатра, Хандзо смотрел, как мимо идет молодая женщина в облегающем платье из красного шелка, на спине у нее висит круглолицый ребенок. Женщина напомнила ему Азию. Напомнила, что завтра он улетит домой, а Полтава останется здесь.

Сегодняшняя встреча здесь, в Чайнатауне, была у них первой почти за два года. Хорошо бы она оказалась последней, мысленно вздохнул Хандзо. Во всяком случае, он будет всеми силами избегать контактов с этим сумасшедшим.

Хандзо достал из кармана конверт и развернул, морщась при виде мятой жевательной резинки. Раскрыв конверт, он вытащил открытку — вид площади Конфуция, расположенной недалеко от этого кинотеатра. На открытке был также написан адрес на Малберри-стрит, это самое сердце Чайнатауна. К открытке был прикреплен ключ с выгравированным номером. Прилеплен жевательной резинкой, разумеется.

Виктор должен был передать ленты Белласа Уоррену Ганису, а тот — передать их Хандзо. Однако вчерашнее покушение на Виктора исключило Ганиса из этой цепочки. Между ними двумя любовь умерла, что Хандзо понял из телефонного разговора с издателем. Охваченный отчаянием Ганис, голос которого был едва слышен, даже не хотел обсуждать события прошлого вечера. Тем не менее он нашел силы, чтобы обвинить Хандзо: он якобы в сговоре с Императрицей хочет убить Акико.

Естественно, Хандзо обвинение отрицал, но Ганиса это нисколько не убедило. Издатель пообещал жуткие кары, если кто-нибудь тронет Акико. И, проявив себя беспредельным дураком, признался, что угрожал матери Хандзо. Угрожал Императрице.

Улыбаясь, Хандзо высказал притворное негодование, потом бросил трубку и хохотал, пока слезы не потекли по щекам. Вот будет чудесно, если его мать и Ганис убьют друг друга!

Хандзо показалось странным, что любовник Акико пытался убить только Виктора, а не Уоррена Ганиса. Здравый смысл говорил, что Эдварду Пенни следует убрать обоих, тем самым обезопасив свою жизнь. Во всяком случае, ленты сейчас попадут к Хандзо и ни к кому иному. Ни шофера, ни какого-либо посредника. Хандзо надлежало приехать в Чайнатаун одному.

Виктор будет наблюдать — не нарушил ли Хандзо инструкции. Обжегшись, он сейчас еще осторожнее прежнего. В разговоре с Хандзо Виктор сформулировал это так: я больше не буду ходить по воде, если не видно дна.

Хандзо пошел к востоку, минуя телефонные будки с крышами как у пагоды, уличных торговцев, разложивших свой товар, булочные… Пахло экзотическими фруктами, звучала речь на кантонском и мандаринском диалектах, все это напоминало ему Азию, рай по сравнению с Нью-Йорком.

На Малберри-стрит, очень многолюдной, Хандзо повернул налево и шел теперь мимо чайных, ресторанов и магазинов, где продавали яшму и лакированные ширмы. Через три квартала он отыскал адрес, который Виктор написал на открытке. Это был неухоженный дом вроде пансиона, стоял он между рыбным и винным магазинами. Зажимая нос от запаха рыбы, Хандзо быстро вошел в пансион.

Следуя указаниям Виктора, он прошел мимо регистратора, плосконосого толстого китайца с газетой в руках, и поднялся по узкой деревянной лестнице на второй этаж. Комната Виктора находилась в конце длинного темного коридора, пропахшего рыбой и китайской капустой.

Воспользовавшись ключом, он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Сказать, что у Виктора жилье маленькое и жалкое, значило бы ничего не сказать. Одна голая комната с кроватью, дешевым столом и стулом. Одно заляпанное оконце с решеткой. Ни ванной комнаты, ни кухонных принадлежностей. Пустой стенной шкаф. Можно было подумать, что человек, живущий здесь, находится на грани голодной смерти.

Хандзо попытался открыть окно, впустить немного свежего воздуха в этот склеп, но обнаружил, что окно заколочено гвоздями. Он снял пиджак, расслабил галстук и сел на кровать, оставалось только ждать Виктора. Невозможно предсказать, когда он появится. Подозрительный мерзавец мог не только следить за ним от кино, но и выжидать сейчас, проверять, все ли чисто.