Марк Олден - Демон

— Поздравляю вас, компадре. Я хочу сказать, это очень решительные действия — прийти сюда вот так. Смелость. — Злость, страх, смятение отражались на его лице, но улыбка не сползала. Он посмотрел на свою сигару, потом на Ники Макса. — А ведь я могу вам помочь.

— Подумать только, — отозвался Ники Макс.

Асбун отогнал дым от лица, взглянул на горящую покрышку и сделал шаг к Ники Максу. Между ними было едва шесть футов. На стерео пел Майкл Джексон.

— Я гарантирую, что не будет неприятностей с заграждениями на дорогах.

— Я могу ошибаться, — насмешливо проговорил Ники Макс, — но, насколько мне известно, никто не знает, что мы здесь. Поэтому не будет никаких заграждений на дорогах. Кроме того, с нами Херман Фрей, он вымостит путь. И полицейская машина есть. По-моему, все обеспечено.

Асбун поднял обе руки.

— Хорошо, хорошо. У вас все обеспечено. Теперь давайте поговорим о медицинской помощи вашему другу. Она ведь ему понадобится, вы знаете. Я могу обеспечить, что он получит самую лучшую помощь.

— В Медседе, подразумевается, — усмехнулся Ники Макс. Он искоса взглянул на Хермана Фрея. Ну и ну. Старина Херман жевал свой носовой платок. Нервы никуда. Падерборн стоял со сложенными на груди руками, в одной руке пистолет 45 калибра, и ухмылялся. Ему этот парад нравился — жуть. Обалдеть.

— Самые лучшие врачи в Мерседе, — проговорил Асбун. — Я могу…

Ники Макс, ружье лежало у него на плече, печально покачал головой.

— Боюсь, что нет. Понимаешь, мы собираемся в Мехико. Лететь всего пару часов, а Фрей одолжит нам один из своих самолетов, верно, Фрей?

Асбун перевел взгляд на Фрея, тот отвернулся. Чуть ли не спиной встал к своему старому другу и клиенту. Ники сказал Асбуну:

— Что-то Фрей становится застенчивым под старость. Но, во всяком случае, он собирается передать радиосообщение в Мехико, когда мы поднимемся на самолете. Гарантирует, что нас встретит там «скорая помощь» с врачом. Никто не будет приставать, задавать вопросы. Фрей говорит, он откупился от половины Мехико — таможня, полицейские, кто угодно. Нам беспокоиться не о чем.

Асбун нахмурился, обдумывая контрход. Посмотрел в потолок, нацелился сигарой в Ники Макса.

— Я вам вот что скажу, компадре. Я важный человек. Важный человек. Знаете, что вам следует сделать? Взять меня с собой. Заложником. Я вам нужен, компадре. Как страховка. Могу я просить у вас что-то? Вы уверены, что ваш друг доживет до Мехико?

Ники Макс глянул на все так же ухмылявшегося Падерборна, потом на Асбуна.

— Ну, мы все набрались какого-то опыта с ранами, ожогами, такого рода вещами, и мы знаем, что если человека сильно обожгло, он может протянуть пять, шесть часов. А то и сутки, двое. Я имею в виду — без лечения. А до Мехико не больше трех часов, так что шансы спасти его есть.

— Понятно, — кивнул Асбун. — Ну…

— Ключи от наручников Эдди, — потребовал Ники Макс.

— Вот здесь, у меня в кармане рубашки.

— Танто, нож Эдди.

Асбун оглядел задымленную комнату.

— Я думаю, я думаю. Да, Клаудио. — Он показал. — У стола лежит, на нем зеленый с белым «Адидас». Он сказал, что такого прекрасного ножа никогда еще не видел.

Ники Макс кивнул.

— Для Эдди его сделали в Японии. Японский мастер. Он ничего не делает, кроме ножей, и не спешит. Эдди выложил больше тысячи долларов. У мастера люди в очереди на пять лет.

Он подал знак Падерборну. Тот подошел к итальянцу, выдернул танто у него из-за пояса и передал Ники.

Ники взвесил нож на руке, стиснул рукоятку.

— Да, могу представить, как обрадуется Эдди.

Он поднял глаза на Асбуна.

— У тебя есть машина? Ну, такая, чтоб все знали, что она твоя. Например, если мы возьмем тебя с собой. В своей машине ты будешь лучше выглядеть, правильно? — Он посмотрел на покрышку. Она еще горела. И воняла. Но дым стал пореже.

Асбун просветлел. Он шумно выдохнул и потер затылок сильнее прежнего — он будет жить. Он это уже знал. Везучий он, а не Эдвард Пенни. Шаг за шагом, сказал он себе. Пусть возьмут меня с собой, а в аэропорту посмотрим.

— У дома стоит «Роллс-Ройс», — проговорил он. — Давайте на нем, в Мерседе все знают, что это моя машина.

Ники Макс перебросил ружье Падерборну, протянул пустую руку Асбуну.

— За руль сяду я, так будет лучше. Дай ключи. Да, и не забудь ключи от наручников.

Асбун направился к Ники Максу, приговаривая: «Вы не пожалеете, компадре, я уверен, мы что-нибудь придумаем для взаимного блага». — «Обязательно придумаем», — ответил Ники Макс, и когда Асбун подошел достаточно близко, схватил его за запястье, дернул к себе и резанул по животу лезвием танто. Сделал так, как учил его Эдди — вести удар на себя. Всегда в свою сторону. Асбун закричал, отшатнулся назад, Ники одним движением порезал ему оба предплечья, а когда Асбун повернулся спиной, окровавленный и вопящий, пытаясь бежать, Ники рванулся вперед, сунул танто ему между ног и рассек яички и пенис. Вопль полковника стал визгом, настолько высоким, что это напоминало свисток. Он упал лицом вниз и продолжал взвизгивать, плотно сжав ноги, а из дворика донесся автомобильный гудок.