Марк Олден: Власть

Открыв красную кожаную сумочку, он достал из нее небольшое ручное зеркальце, пудреницу и тюбик с помадой кораллового цвета, которую позаимствовал у Хузи. Присев под окном, он повернул зеркало, чтобы поймать свет луны, и осторожно обвел помадой губы. Теперь немного пудры на щеки, а темно-коричневый карандаш сделает его брови толще и темнее. Закончив, он посмотрел в зеркало на свое новое лицо и улыбнулся. Потрясающе.

Он спрятал свою форму и туфли, засунув их под измазанный краской брезент. Бумажник, часы и четки положил в красную сумочку. Он рисковал, надеясь, что одежду не найдут в его отсутствие. Выбора у него не было. Но к чему рисковать потерять деньги и часы? Или бамбуковые четки, освященные кардиналом Сином, святейшим на Филиппинах человеком?

Сидя у окна, Баколод коснулся четок и широко открытыми и немигающими глазами уставился на бледный осколок луны. Затем прислонился спиной к стене и, ожидая пока успокоится дыхание, стал вслушиваться в шум водопадов в ущельях, окружающих гору. Пенис под его платьем сделался твердым, как камень.

Он покинул сарай, шепотом повторяя имя девы Марии.

Манила – 11.45, той же ночью.

Обеспокоенная Анхела Рамос решила, что ее осведомительница напугалась и больше не появится. Осведомительницей была Элизабет Куань, двадцати четырех лет, оператор компьютеров на Талтекс, которая утверждала, что у нее есть доказательства того, что компания Талтекс Индастриз «отмывает» грязные деньги могущественного тайваньского наркокороля, известного как Черный Генерал.

Если мысль о том, чтобы противостоять ему хотя бы косвенно, испугала Элизабет Куань, то и Анхелу Рамос она тоже лишила спокойствия. Черный Генерал начал свой путь в кошмарных шанхайских трущобах, прошел через «Золотой треугольник», производящий опиум, и стал во главе жестокого азиатского преступного мира. За это время он приобрел репутацию исключительно безжалостного и двуличного человека.

У маленькой, хриплоголосой мисс Куань, которую обычно видели в одном и том же голубом платье и черных, застегивающихся на лодыжке туфлях, была, однако, веская причина стать осведомительницей. В машинном зале ее изнасиловали двое надсмотрщиков. К тому же они отсняли «поляроидом» акт насилия и теперь показывали цветные снимки своим приятелям по заводу. Мисс Куань жаждала мщения.

Она ничего не сказала об изнасиловании руководству компании и полиции. Сексуальные домогательства надсмотрщиков, особенно в ночную смену, были обычным делом. Женщины даже прозвали Талтекс «матрасной компанией», потому что им часто предлагали альтернативу: «Или ты ляжешь, или тебя выгонят с работы». А так как они боялись потерять работу, то запугать их не представляло большого труда.

Волевую и несколько претенциозную мисс Куань сломить было трудно. Она решила, что Талтекс должна быть наказана. Для достижения этой цели она разыскала Анхелу Рамос.

Стоя перед огражденным решеткой окном кухни в темном, притихшем бараке, вспотевшая Анхела Рамос посмотрела на два давно стоявших без дела бензонасоса и закурила очередную сигарету. Последнюю неделю она курила меньше, чем обычно, стараясь глубоко не затягиваться, и покупала сигареты с низким содержанием смол. Скоро она сможет уже совсем бросить курить.

Сунув руку в карман ситцевого платья, она нащупала включающийся от голоса микрокассетный магнитофон – подарок крестного отца, жившего в Гонконге. Это был очень здравомыслящий человек, обладающий интуитивной сметкой в практических делах. За день до этого он уговаривал Анхелу покинуть Филиппины ради ее же безопасности.

«Тебе сейчас очень опасно оставаться там, – сказал он ей. – Талтекс уже повесила петлю на дерево, и теперь им нужна только шея. Она вполне может оказаться твоей».

Он собирался уезжать во Флориду, «загазованный рай», как он ее называл, где в Ки-Бискайне, на берегу океана, он владел кое-какой недвижимостью. «Поедем со мной в Америку, – говорил он Анхеле. – Беги от этих гнусных злодеев, из этой нищей страны. Ты не сможешь в ней жить хорошо».

Жить хорошо? Какая там хорошая жизнь, если в результате беспощадной борьбы с Талтекс она заработала колит, опоясывающий лишай и аритмию сердца. Какая там хорошая жизнь, если она сейчас ведет борьбу против планов компании урезать начальную заработную плату с одного доллара двадцати пяти центов до одного доллара в день. О какой хорошей жизни может идти речь, если она собирается возглавить профсоюз, который администрация использовала для прикрытия своих темных дел. Еще она организовывала забастовки в виде снижения темпов работы и сидячие забастовки в знак протеста против опасных для жизни условий работы на Талтекс. Она лично критиковала руководство компании за его давнишнюю практику отказа предоставлять рабочим выходные дни, бюллетени по болезни и отпуска.