Джеймс Твайнинг - Знак Наполеона

— Редакция, — прощебетал женский голос в трубке.

— Марси, это Ли. Ты еще там. Хорошо.

— Ли, где, черт возьми, ты был?! — рявкнул голос. — Мы постоянно оставляли тебе сообщения. Случается самое невероятное событие со времен Иисуса, а наш единственный находящийся в Париже сотрудник отправляется в самоволку… — Пауза. — Ты трезвый?

— Расслабься, Марси, я уже занимаюсь этой историей, — заверил Льюис. — И делаю успехи.

— Неужели? Что у тебя есть? — Судя по голосу, он ее не убедил.

— О, ничего особенного, — небрежно бросил Льюис, с улыбкой глядя на снимок. — Всего лишь фотография главного подозреваемого, целующего особого агента ФБР Дженнифер Брауни в ночь перед ограблением. Интересно, сможетли Бюро отвертеться от этого.

— Ли, — выдохнула Марси, — по-моему, я тебя люблю.

Хриплый голос Арчи, рассыпанный по скатерти с цветочными узорами пепел и пара пустых бутылок были единственным напоминанием о прерванном вчера отмечании успеха. Открытие Бессона определенно разрушило всю праздничную атмосферу.

Том не был уверен, что именно они обнаружили. Как могло случиться, что картина, которую Лувр оберегал столько лет, оказалась подделкой? Неужели они не знали?

— Это что, лучшая фотография твоей физиономии, какую они смогли достать? — фыркнул Арчи, когда на телевизионном экране снова появилось лицо главного подозреваемого. Кирк развернул стул и сидел на нем верхом.

— Думаю, сняли с видеокамер в Лувре, — зевнул Том, спавший этой ночью урывками. — Честно говоря, я поражен, что они тянули до утра, прежде чем сделать заявление. — Том открыл окно, чтобы впустить немного свежего воздуха и хоть как-то проснуться.

— За это время они передали информацию каждому полицейскому, солдату, пограничнику, контролеру и портье, до кого только смогли дотянуться, — объяснил Дюма, нерешительно подержав в руках стакан с остатками виски на дне и наконец поставив обратно с выражением отвращения на лице. — Пока мы не вернем картину на место, тебе лучше не показываться.

— Мы ничего не вернем на место, пока не спасем Еву, — отрезал Том.

— Ты уверен, что все еще беспокоишься о Еве? — спросил Дюма.

— Что ты имеешь в виду?

— Может, дело в твоих отношениях с Майло? В том, что ты не можешь дать ему выиграть?

Том фыркнул.

— Нет. Но даже если бы ты был прав — какая разница, если мы ее все равно вернем?

— Разница в том, что картина не игрушка для вас обоих, — настаивал Дюма. — Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Ты считаешь, что это игра? — без тени улыбки спросил Том.

— Вы соперничали, работая на меня, — вызывающе уставился на него Дюма. — После того как вы оба ушли, ничего не изменилось. С чего бы сейчас ситуации быть иной?

Бессон вмешался, деликатно кашлянув.

— Я хочу забрать картину к себе и провести еще несколько тестов.

— Хорошо.

Том сел, зло пожав плечами. Правда была втом, что он не хотел, чтобы верх одержал Майло. Но ведь это не делало спасение Евы менее важным и не означало, что они должны все бросить.

— Возьми с собой Джей-Пи, раз уж он так беспокоится за ее сохранность. И не забудь про «Мадонну с веретеном».

— Она почти закончена, — заверил его Бессон. Мобильный Тома зазвонил. Он криво ухмыльнулся и поднес телефон к уху.

— Хочешь поздравить меня?

— Нужно поговорить, — холодным деловым тоном произнес Майло. — У Триумфальной арки. Ты и я, в десять утра.

И повесил трубку.

— Назначил встречу? — Арчи потянулся за сигаретой, обнаружил, что пачка пуста, и с досадой скомкал ее.

— Только он и я.

— Как он тебе показался?

— Раздражен, — ухмыльнулся Том.

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Дженнифер подняла взгляд от газеты и прищурилась — от солнца не спасали даже солнцезащитные очки.

— Комиссар Ферра? — В ее голосе сквозило удивление. — Я думала, мы договорились на полдень.

— Договаривались.

Он сел за ее столик и заказал эспрессо. Маленькие карие глаза Ферра выглядели больными и усталыми. Двое мужчин стояли, прислонившись к припаркованной напротив кафе машине без специальных опознавательных знаков, и внимательно наблюдали за ним. Видимо, сотрудники Ферра.

— Что пишут?

Он кивнул на подборку свежих номеров англоязычных газет, которые Дженнифер разложила на столике перед собой и на стуле слева. На каждой был кричащий заголовок: «„Мона Лиза“ пропала», «Похищен шедевр да Винчи», «„Джоконда“ украдена — снова».